Хабаровск

Выпуск № 10-120/2009, В России

В Хабаровском муниципальном театре пантомимы «Триада» премьера – спектакль по пьесе Олега Богаева «Человек-корыто».

Думаю, пьеса драматурга из Екатеринбурга привлекла постановщика Вадима Гоголькова своей неоднозначностью. Этакая современная интерпретация пушкинской сказки о рыбаке и рыбке, сверхзадачу которой можно сформулировать так: бойтесь своих желаний, они имеют обыкновение сбываться. Другими словами, если необходимо тебе новое корыто, то и проси корыто и не больше, потому что стоит возжелать, к примеру, палат роскошных и богатства несметного с рыбкой золотой в услужении, то сейчас и окажешься в исходной точке – у разбитого корыта. К тому же некоторые сбывшиеся мечты оказываются небезопасными.

Драматургический материал предполагает трактовать пьесу как фарс, как притчу, как психологический детектив с элементами мистики, благо возможностей для превращений, переодеваний, перевоплощений достаточно. Грань, где кончается бытовая ситуация и начинается мистика, в пьесе Богаева почти неуловима.

В «Триаде» знакомая с детства сказка обернулась грустной историей о жизни, смерти, о человеке, которому в конце жизни дается шанс начать все сначала. Короче, 33 счастья с антрактом. Тем более что все происходящее в спектакле случилось накануне Нового года, а новогодний праздник, как известно, полон чудес и мистификаций.

И возвращается Старик с того света прямо к праздничному столу, и герои ложатся спать стариками, а просыпаются молодыми и полными сил. Дальше – больше. Хотите стать знаменитыми? Богатыми? Учеными? Ну что ж, Золотая рыбка к вашим услугам. В спектакле Гоголькова рыбка – не слуховая галлюцинация стариков, а реально действующее лицо.

Правда, в отличие от сказочной, сегодняшняя Золотая рыбка (Вероника Леонова) – «глупая и простая, всегда попадается». То в банку с килькой, то в ящик с гнилыми фруктами бедолага угодит, а то ее в качестве селедки готовятся употребить к новогоднему столу, уж и за жабры ухватили, насилу отговорилась. Понятно, что от такой жизни позолота облетела, и рыбке ничего другого не остается, как примерять на себя различные ипостаси: то девушкой из службы спасения прикинется, то в качестве социального работника постучит в дверь, то с хозяйственным «ершиком» из кухни появится. Короче, на посылках. Оттого и характер у нее отнюдь не ангельский. Да и люди в сути своей изменились мало, уж более двухсот лет прошло, а они все одно и то же просят – корыто. Так что не до вежливости ей, извините.

В спектакле хабаровчан нет ни переодеваний, ни превращений, ни грима. Перед исполнителями изначально была поставлена задача сыграть себя в предлагаемых обстоятельствах. Все по школе.

Но легко сказать. Это старики хорошо помнят себя в молодости и вообще помнят все, что было давным-давно, а вот актерам, которым едва за двадцать, представить себя стариком или старухой – фантастика. Два мира, два Космоса.

Лаконичными штрихами, очень тактично и с юмором Родион Жедин и Екатерина Бакулина создают характеры своих героев. Разные по способу существования и темпераменту, Старик и Старуха в исполнении Бакулиной и Жедина составляют слаженный дуэт, в котором у каждого есть свои главные сцены. С помощью режиссера, который помог отсечь лишнее, актеры очень просто, без наигрыша рассказывают о двух самых обыкновенных людях, попавших в необычную ситуацию. В их исполнении старики, которых мы иной раз просто сбрасываем со счетов (что там, отжили свое!), трогательны, слегка нелепы, но проницательны и мудры. Они сострадают и болеют душой друг за друга, не хотят умирать и так же, как молодые, стремятся к счастью, а что чудят иной раз, то как же без этого, жизнь порой так неприветлива, что только юмор и может спасти.

Художник спектакля Павел Оглуздин рядом с вполне узнаваемыми предметами быта – старые фотографии на стене или допотопные ходики – ненавязчиво разместил часовой механизм: винтики и колесики спрятаны в домашние табуретки. А на задник повесил большой белый циферблат без стрелок, напоминающий часы из старой ленты «Карнавальная ночь». То ли сюр такой, то ли машина Времени, которая сработает в полночь, возвращая героям молодость и мечты. Циферблат без стрелок, а рядом старые ходики с гирьками. Время…

Время, которое кажется бесконечным в молодости и стремительно несется к своему завершающему финалу в старости. Как у Иосифа Бродского: «За рубашкой в комод полезешь, и день потерян».

Вот и наша Старуха сетует: «Эх, время, время… Мигом жизнь пролетит, ничего не поспеешь… Вроде как и не жила, а так, легонько чихнула, на трамвайчике три станции проехала…».

Но благодаря прихоти драматурга (или чуду) жизнь вернулась к этим двоим, озарив на прощанье несбыточным светом, и погасла. Нет, не умеем мы быть счастливыми. А может, его вообще не существует на свете, счастья-то, и человек — это только ненасытное корыто, в которое что ни положи, все мало?

Спектакль получился ностальгический, светлый. Такое впечатление, что Гогольков ставил и про свой театр тоже, которому он отдал более 20 лет жизни и над которым нависла угроза выселения. Своеобразный итог пройденного пути, в котором были и успех, и признание, и разочарования. Счастье, одним словом, которого не замечаешь, пока оно есть.

Герои спектакля улетают на звезду, для них нет смерти, потому что есть любовь. А как быть театру? Сейчас спасти его может только чудо. Но нет у нас золотой рыбки, эмблема «Триады» – кошка, идущая по лезвию бритвы.

Вот так и живем, ступая по лезвию: невыносимо, но одно движение в сторону, и сорвешься в пропасть. Такое, значит, наше счастье.

На спектакле о двух стариках в зале «Триады» плачут молодые.

Фото Татьяны Бачинской

Фотогалерея