Все жизни, все жизни и смерти/XV Национальная театральная премия и фестиваль «Золотая Маска»

Выпуск № 10-120/2009, Фестивали

У каждого свои итоги «Золотой Маски». Не в смысле списка финалистов, а в смысле суммы впечатлений. Как-то в провинциальном театре пожаловались: губернатор сказал, что мы провалились на «Маске» и больше денег нам на постановки и поездки не дадут. Как провалились? Ведь спектакль прошел с успехом, появились рецензии в столичной прессе, возникли споры. А вот так – не стали лауреатами, значит провалились. Увы. Если бы все было так просто. (Впрочем, и провал на «Маске» – наиважнейший опыт для театра.) Но не буду повторять тысячу раз озвученное: театр не спорт, нет и не может быть точных критериев для сравнения, слишком много внехудожественных причин движет решением жюри, слишком много вполне объективных обстоятельств влияет на результат и проч. Оставив за скобками столичные постановки, о которых много писали, просто расскажу о некоторых своих фестивальных разочарованиях и радостях, вовсе не стремясь принизить тех, кто стал обладателем вожделенного приза.

Впрочем, были и совпадения: рада, что лучшим музыкальным спектаклем признана прелестная и хулиганская «Золушка» питерского театра «Зазеркалье» (режиссер Александр Петров). Хрустальный Россини, оживленный волшебной палочкой Павла Бубельникова, звучал легко и триумфально, иронично и современно. Актеры наслаждались игрой, несмотря на трудность виртуозных арий и ансамблей, а зрители простодушно радовались победе праздника над буднями, а еще тому – что все им понятно в этой чудесной истории о любви и о музыке (на сцене оживала сама партитура – ведь в основе оформления Елены Орловой – вертикальные передвижные ставки – нотные листы). Или «Соседи» хакасского театра кукол «Сказка» – тоже история любви между героями, комнатки которых разделяет тонкая занавесочка. Хозяйственный увалень медведь и кокетливая дама неопределенного возраста – хитрющая лиса просто обречены связать свою судьбу не только коммунальным соседством. Об этой сказке я писала в обзоре фестиваля «Сибирский кот». Обаятельный, добрый, профессионально безупречный спектакль Сергея Иванникова еще раз доставил огромное удовольствие детям и взрослым. Так хочется счастья!

Труднее со спектаклями, которые его не обещают. Хотя в кукольных номинациях наградили «Ленинградку», а в спектакле Руслана Кудашова «Холстомер. История лошади» – Петра Васильева за роль Холстомера (студенты Кудашова показали и пластический спектакль «Человеческий детеныш» в постановке С.Бызгу о том, как трудно становиться человеком). А вот в драме…

Как и грандиозный и в то же время человечески живой «Берег утопии» РАМТа, лишь спецприз получил барнаульский «Войцек» в постановке Владимира Золотаря и колоссальной сценографии Олега Головко – с гигантским колесом развлечений, украшенным монструозными фигурами мифических животных, которое нависает над копошащейся серо-шинельной массой, готовое, скрежеща, раздавить людей-насекомых. Спектакль прошел на «Маске» безукоризненно. Все артисты, не только награжденные за блистательный дуэт Наталья Макарова и Александр Хряков, играли бесстрашно и точно в сложнейшей, продуманной и просчитанной до микрона музыкально-пластической партитуре спектакля. Страшного спектакля о том, что гражданская война – это не предчувствие, это данность жизни.

Не потерялась на московской площадке и беспросветная «Чайка» Красноярской драмы в постановке Олега Рыбкина, концептуально цельный, провокативный спектакль о том, что нести свой крест нужно не только в театре, но в жизни и смерти, которые больше искусства. Спектакль у многих вызвал отторжение своей агрессивной сексуальностью, пессимистичностью. Но как запоминаются актеры, чувствующие режиссерские задачи и друг друга! Злобноватая вульгарно-роскошная Аркадина (Л.Михненкова), комичный нелепый Треплев (В.Пузанов), угодивший в поисках новых форм в заурядный гламур, простодушно-угловатая, с большими ладонями и ступнями, восторженная дворняжка Нина (Е.Аникина), полноватая и мягкая кошечка Полина Андреевна (С.Ильина), значительный сановитый и разбитый жизнью Сорин (А.Исаченко)… Как страшен финал, в котором Нина произносит свои слова в параллель с огромным видеоэкраном, на котором перетекают друг в друга прекрасные лица великих кинодив. Все пройдет… Каким неземным светом проникнута сталкерская сценография Игоря Капитанова, где приметы убогого дачного быта приобретают посткатастрофические ирреальные черты! Никого не осталось на этой планете. Все самое страшное уже случилось.

А вот бурятский вариант «Макбета» – «Максар» молодого режиссера Олега Юмова утратил свою сдержанную, но мощную энергетику на недостаточно большой для него сцене, «съевшей» работу сценографии. Сразу полезли в глаза просчеты режиссера. Актеры выглядели слишком статичными.

Эти три спектакля я видела раньше на «Сибирском транзите» и могла сравнивать. А вот «Полковника-птицу» Вячеслава Гвоздкова очень ждала, ждала встречи с Самарской драмой, с Розой Хайруллиной, приглашенной из «СамАрта» и номинированной за лучшую женскую роль. Но, увы, ее героиня в спектакле, проникнутом социальным пафосом и эстетикой тридцатилетней давности, осталась одинокой птицей со сломанным крылом. Остальные актеры работали как-то невнятно, особенно сам Полковник. Запомнилась умная сценография Александра Орлова, но цельного высказывания не случилось.

Из области разочарований – и «Бесплодные усилия любви» МДТ в постановке Льва Додина. Безупречная с точки зрения формы и игры молодых (и зрелых) артистов холодноватая не-комедия. Если главная тональность здесь – меланхолия, то, может быть, и не нужно было делать попытки жизнерадостно комиковать в первой половине спектакля? Как только актуальной становится драма, неизбежность расставания юных любовников – так актеры оказываются в своей стихии, исчезает натужность, становится интересно.

Разочаровали спектакли малой формы из Екатеринбурга и Питера. Говорят и пишут, что на родных площадках они идут совсем иначе.

Праудинская «Дама с собачкой» (БДТ), разыгранная в свежеструганном дощатом павильоне с грудой бутафорских арбузов и работающей в разных «амплуа» тележкой грузчика (Александр Орлов и тут оказался на высоте), шла томительно монотонно, со слезами, но без жизни, без любви. Актеров, в том числе и номинированного героя-любовника Василия Реутова, переигрывали очаровательный обученный шпиц и те самые арбузы. Мизансценическое изящество и режиссерские выдумки не спасали положения. Образ столичной пошлости врывался в действие слишком уж шумно, пышно и пошло. Лишь иногда хрупкая фигурка и нежное личико Александры Куликовой, то обреченно опущенное, то взволнованно откинутое назад, вызывали чувство жалости.

Заунывное и совсем не смешное «Русское варенье» в постановке Анджея Бубеня (Театр сатиры на Васильевском) выглядело вполне мастеровитой работой, не преодолевающей недостатков драматургии. (При всей любви к Людмиле Улицкой – это не лучшая ее вещь, впрочем, что-то важное ведь угадано – недаром пьеса эта так активно ставится.) Было, правда, сочетание поэзии и комизма в сценографии Елены Дмитраковой – колдовское болото мерцало под мостками, отражаясь на стенах, и вполне мистически смотрелся дачный курятник. Хорошо играли хорошие артисты Наталья Кутасова, Надежда Живодерова, Артем Цыпин и другие. Рада за них. Но открытие? Нет, не было.

«Человек-подушка» Екатеринбургского ТЮЗа свелся к очень хорошему реалистическому диалогу хороших артистов, играющих писателя-заложника и его слабоумного брата. Вот только история о парадоксах сознания превратилась в историю предлагаемых обстоятельств. В общем, поймали партизана и пытали по самой настоящей правде. Видно, что желалось режиссеру другого – недаром вместе с актерами в спектакле действуют куклы, на заднем плане воздвигнута некая стеклянная коробка-клетка для воссоздания ирреального (сценография Анатолия Шубина). Но как-то истории-страшилки, выдуманные писателем, остались отдельно, а допросы следователей – отдельно. Не возникло пересечений. Все умерли не пойми за что.

А был еще чудесный спектакль «Каприч’ио» курганского театра «Гулливер», придуманный художником Виктором Плотниковым, в котором все жизни, все жизни, все жизни слились в одухотворенную и поэтическую картину вселенского карнавала: гигантская, под колосники, фигура черной Смерти уносит на полах своего плаща целую деревушку, укутанную снегом, с уютно горящими окошками и вдруг ностальгически приятными позывными шестиутреннего радиогимна, лягушки квакают из изумрудного болота французскую песенку, попугаи в клетке выясняют вечные супружеские отношения и через весь этот мир тянутся бесконечным поездом на длиннющей лошади театральные маски – лукавые, подмигивающие залу актеры с просветленными лицами. Но вот – чудесным образом – превращаются они в куколок-марионеток. А вот уже уселись на лунном серпике, как в лодочке.

Кроме уже названных немосковских спектаклей – «Войцека», красноярской «Чайки», питерской «Истории лошади», курганского «Каприч’ио» – были для меня и другие фавориты – во внеконкурсной программе. И первый из них «Черный тополь» Минусинского театра драмы. Алексей Песегов и его театр рассказали не только жизненную историю нескольких поколений своих земляков, но эпическую историю рода, родной страны, но и философскую историю нескончаемости жизни на земле. На свете счастья нет. С покоем и волей тоже проблемы. Но все же, все же… Все это рождается в театре, на великих подмостках мировой души, с которой сливаются и наши зрительские души. И это ощущение театрального единства — тоже «Золотая Маска».

Фото В.Сотникова, М.Кукатовой, из архива Красноярского театра драмы 

Фото предоставлены пресс-центром «Золотой Маски», ЦИМом

Фотогалерея