Вернуть нельзя сыграть заново / "Поминальная молитва" в Ленкоме

Выпуск №8-238/2021, Премьеры Москвы

Вернуть нельзя сыграть заново / "Поминальная молитва" в Ленкоме

Ленком восстановил «Поминальную молитву» - легендарный спектакль Марка Захарова по пьесе Григория Горина. Постановка, задуманная как оммаж корифеям родного театра, стала актуальным художественным высказыванием, ответом на вызов настоящего времени.

Восстановление спектаклей, некогда составлявших славу и гордость ведущих московских театров, заметная тенденция последнего времени. Добавим - закономерная. Мода на низвержение титанов сошла на нет, когда сами титаны стали один за другим покидать сей бренный мир. И их младшим современникам, осознающим хрупкость пресловутой связи времен, возвращение раритетных шедевров представляется пока единственным способом эту связь поддержать. Пока. Потому что жить без них, великих и непревзойденных, еще трудно и больно. Чтобы одолеть следующую ступень требуется время, которое, как известно, затягивает любые раны. Но театр должен продолжать жить. Здесь и сейчас. Поэтому и возвращаются на афиши спектакли-легенды.

Перед началом сезона, которому суждено было стать последним в его жизни, Марк Захаров попросил своих помощников разыскать режиссерские записи по «Поминальной молитве». Судя по всему, худрук Ленкома думал над возвращением спектакля в репертуар. По общему мнению, «Поминальная» имела все основания стать такой же долгожительницей, как «Юнона и Авось», но судьба решила иначе: ушел из жизни Евгений Леонов, через несколько лет театр покинул второй исполнитель роли Тевье - Владимир Стеклов, а с Арменом Джигарханяном творческий союз по каким-то причинам не сложился. В итоге Захаров спектакль снял и ни на какие уговоры возобновить его не поддавался, отговариваясь тем, что приберегает его для того времени, когда «станет совсем тревожно и грустно». И вот летом 2019 года он о нем, судя по всему, вспомнил. О чем думал Марк Анатольевич в тот последний доковидный год, нам уже не узнать...

Нет, никакой мистики искать тут не стоит, подлинный художник улавливает вибрации времени, простым смертным недоступные. «Поминальная молитва», премьеру которой сыграли в октябре 1989 года, стала первым звонком надвигающейся катастрофы - чего-чего, а вот дара предчувствия перемен ни у Горина, ни у Захарова было не отнять. Зрители в зале, украдкой смахивая предательские слезы, переживали за несчастного Тевье, не подозревая, какая участь ожидает их самих в самом недалеком будущем. Кто думал, что Мендл это про нас - про всех вместе и каждого в отдельности: «Никто не хочет страховаться: не верят, что может быть хуже, чем сейчас...»?

Мысль восстановить спектакль возникла практически сразу после ухода из жизни Марка Захарова, но в планы театра вмешалась... пандемия. А когда после отмены карантина жизнь начала постепенно возвращаться на круги своя, оказалось, что гениальный горинский текст звучит так, словно написан вот только что, во время подневольного затворничества: «Обстановка сейчас очень обострилась. Сейчас быстро разберемся: кто такой, откуда идет, а главное - к кому...» Скольким из нас, подобно Тевье, довелось потерять близких, средства к существованию, крышу над головой. И неизбежные в такой ситуации вопросы уровня «за что мне все это?», «почему именно я?» и «как теперь жить дальше?» можно, как это делает мужественно переносящий свалившиеся на него несчастья молочник, адресовать только Господу Богу. Ну, или Матери Природе, если кому-то от этого легче.

Нынешняя «Поминальная молитва» существует как бы в двух измерениях одновременно. По формальным признакам - режиссерская партитура, сценография, музыка - это постановка Марка Захарова. Все восстановлено со скрупулезностью и педантичностью профессиональных реставраторов - Александру Лазареву, выступившему в качестве режиссера, помогали и коллеги-артисты, и сотрудники цехов, работавшие в том, легендарном спектакле. Но в итоге был не воссоздан прежний, а создан новый спектакль, наполненный уже иной энергетикой, а потому сравнивать их не только бессмысленно, но - бесполезно. Потому что они, при полном совпадении реплик и мизансцен - о разном.

«Поминальная» 90-х - спектакль-предупреждение. Захаров с Гориным не могли его не поставить, понимая, вероятно, что публика не в состоянии внять этому предупреждению. Нынешняя - о человеческой доброте и самоотверженности, о смирении перед непреодолимым, о чувстве собственного достоинства, дающем силы оставаться самим собой и в самых катастрофических обстоятельствах. Сто раз прав был Марк Анатольевич, отказываясь возобновлять спектакль, исчезнувший с афиш перед самым закатом прошлого века: зритель нулевых и десятых, которому из каждого утюга внушали, что он достоин всего самого лучшего, причем сразу, не сходя с места, и не в силу каких-то там особых достоинств или талантов, не в награду за беспримерные подвиги или хотя бы достижения, а просто так, за красивые глаза, остался бы абсолютно глух к монологам, которые ведет Тевье с Богом и с самим собой.

Александр Лазарев, в режиссерских экзерсисах до сих пор не уличенный, обладает важнейшим для этой профессии качеством - умением побудить актера к личному высказыванию и встроить его в общий замысел постановки. И вот эта личная «мелодия» каждого из исполнителей расцветает в персонажах неподдельной радостью бытия. Нечастое по нынешним временам явление на отечественной сцене, где царит мода на схематичные сюжеты, в которых действуют персонажи-манифесты - манекены, облаченные в идеи, особо милые сердцу драматурга или постановщика. А тут жизнь, как она есть: солидные мужчины азартно спорят, у кого жена сварливее, бунтующие юноши пытаются изменить мир к лучшему, а любящие дочери выходят из повиновения и начинают жить своим умом.

Тевье Сергея Степанченко, как ни парадоксально это прозвучит, тот самый образец мужественности в буквальном значении мужского поведения, который так яростно и фатально вытесняется из нашего мира. Мужчина с большой буквы - надежный, мудрый, любящий, способный нести ответственность за близких, прощать чужие ошибки, и главное - не предавать самого себя. Когда он произносит это знаменитое: «Русский человек еврейского происхождения иудейской веры... Вот она, моя троица! И ни от чего я не отступлюсь - ни от земли родной, ни от веры предков!..», - сердце сжимается. Под стать мужу и Голда, мать пятерых дочерей, вложившая собственную жизнь в каждую и передавшая эту искорку новорожденной внучке, которой иначе и на свет бы не появиться. От Олеси Железняк в этой сцене глаз оторвать невозможно. А дочки, что ж, одна другой краше, особенно три старшие - Цейтл (Татьяна Збруева), Годл (Елена Есенина) и Хава (Александра Волкова) - выросли, заневестились, самое время характер проявить, чтобы отстоять свое право на несчастливое счастье.

Пьеса Григория Горина - густонаселенная, но если в спектакле Марка Захарова в «идиллической» деревеньке Анатовке обитали типажи Шолом Алейхема во всем своем национальном колорите, то сейчас герои воспринимаются скорее как общечеловеческие психологические архетипы. Урядник (Виктор Раков) - страж порядка, который и себя не забудет, и другим жить даст, главное, чтобы на вверенном ему участке была тишь да гладь. Лейзер-Волф (Александр Сирин) - тот самый богач, который имеет шанс пройти в рай сквозь игольное ушко милосердия и великодушия. Менахем Мендл (Иван Агапов) - неутомимый и неунывающий авантюрист, которого никакое фиаско не заставит отказаться от нового «предприятия». Плотник Степан (Станислав Житарев) - «домотканый» философ, который с любым человеком найдет, о чем поговорить и за что выпить.

Путь к зрителю «Поминальной молитвы» версии 2021 не будет ни простым, ни легким - отдадим должное мужеству всех причастных к ее рождению, понимавших неизбежность сравнений. Но получилась она очень искренней и задушевной. А значит «стоило жить, и работать стоило»...

 

Фото Жени СИРИНОЙ

Фотогалерея