Сосьетеры мечты / Московский театр "Современник"

Выпуск №8-238/2021, Портрет театра

В биографии Московского театра «Современник» важная дата - 65 лет со дня открытия. Однако 12 апреля 1956-го, в вечер первой премьеры - «Вечно живые» Виктора Розова, никто толком не знал: суждено ли группе актеров-энтузиастов, недавних выпускников Школы-Студии МХАТ, назваться театром и продолжить начатое вместе, а не порознь.

Понимали одно: порознь их голоса разойдутся, потеряются за фасадами столичных трупп, привыкших говорить со зрителем одним языком, одинаковыми интонациями, сплошными восклицательными знаками-акцентами, превращающими живую речь в тирады, а персонажей - в ходячие манекены. Больше всего этим грешила метрополия - их любимый Художественный театр, осевший во времени, как тяжелая коряга в болоте. Но на него походили и многие другие.

А тут - ХХ Съезд, оттепель, с ними - пьянящий воздух свободы, что отзывалась в молодых учащенным пульсом и наполняла энергией обновления. Пролежавшую в столе тринадцать лет пьесу с запретительным штампом Главлита на титульном листе разрешили ставить. Взяли они ее, конечно, не из-за запрета, не из-за бравады показать, что вчера было показывать нельзя, а сегодня - можно. «Вечно живые» стали их необъявленной декларацией - художественной и этической: о человеке - живом и подсудном исключительно себе; об идеалах, рождаемых не из навязанных императивов, а ростом души; о мире, в котором уязвимость способна обернуться силой и самостояньем.

После премьеры публика не желала расходиться - устроили диспут, обсуждали сыгранное и увиденное ночь напролет, радовались сообща. Это «сообща» уже во время репетиций сделалось для будущего театра правилом, а после премьеры превратилось в credo. Им нельзя было разойтись - у них сразу появился свой зритель, воспринятый как депутация огромной страны.

Они не знали, как себя назвать и в какие двери толкнуться, чтобы обрести приют. Конечно, для первой афиши выбрали слово «студия», родное для любимого и критикуемого МХАТа. Студий там было четыре, с каждой связывали надежды на обновление, надежды оправдывались, почему им не сделаться пятой? Напугали старожилов-«художественников», увенчанных орденами и медалями, чей звон давно заслонял живое слово на сцене. От тех понеслось: гробокопатели. Но Бог улыбнулся. «Мы Ему вообще, наверное, нравились, - утверждал один из "великолепной семерки" основателей «Современника» Игорь Кваша, - потому что в первый период нашей жизни чудесные совпадения случались очень часто». Директор МХАТа Александр Солодовников (наверняка, не без участия Виталия Виленкина - непререкаемого гуру первых современниковцев, и прежде всего - Олега Ефремова) берет их под крыло, открывает им собственную «бухгалтерию», дает играть на сцене Филиала по улице Москвина. Они называют себя «артелью шабашников», приписанными к главному театральному хозяйству страны, но Солодовников осаждает: «Придумайте название!» А им и думать не надо, у них сразу и навсегда внутренним законом и «монастырским уставом» живет это: сообща.

Так Студия молодых актеров превращается в «Современник». Бог улыбается: после изгнания со сцены Филиала (нашелся-таки повод - «некондиционная» декорация Льва Збарского к спектаклю по пьесе Эдуарда де Филиппо «Никто») и мыканья по съемным площадкам - в 1961 году получают свой дом «под снос» на площади Маяковского, 1, где до них шумело варьете «Альзакар» и радел за нравы Театр Сатиры. Там играют до 1974-го, дальше по новому адресу: в бывшем кинотеатре «Колизей» на Чистых прудах.

Про них, бытовавших до 1965-го как Театр-студия и сознательно изъявших из названия второе слово - «студия», ибо росли, меняли структуру, обновляли труппу, взрослели и «матерели», много сказано и написано - темных пятен в биографии нет, не только «сообща», но и «на виду» вошли непреложными правилами в существование труппы с самого начала. Темных пятен нет, а темных дней оказалось в достатке, и они смущали тенями их чистые и гордые устремления, когда пьянящий воздух обнаруживал сторонние примеси, свобода унижалась цензурой и преследовалась «голыми королями». Приходилось с неубывающим юношеским максимализмом защищаться, отстаивать права, разбирать и усмирять козни. По одной простой причине: дабы не изменять меняющемуся времени, к которому они навострили ухо раз и навсегда. Чуткость сделалась их стилем: актерским, режиссерским, авторским. Чуткость усвоилась ими как этическая и гражданская позиция.

И хотя ряды «борцов» за художественную правду с первых же их победительных спектаклей (пьесы Виктора Розова, Александра Володина, Евгения Шварца, Константина Симонова, Владимира Тендрякова, Василия Аксенова, Чингиза Айтматова и Калтая Мухамеджанова, трилогия Леонида Зорина - Александра Свободина - Михаила Шатрова, драматургия Уильяма Гибсона, Джона Осборна, Агнешки Осецкой, Эдварда Олби, классика - Максима Горького, Антона Чехова, Эрнеста Хэмингуэя, Эдмона Ростана) полнились постоянно, в группе основателей, куда входили Игорь Кваша, Лилия Толмачева, Евгений Евстигнеев, Олег Табаков, Виктор Сергачев, главными воителями оставались два лидера. Два руководителя за 63 года. До 1970-го - Ефремов, с 1972 до 2019-го - Галина Волчек.

Кажется, что и после ухода Олега Николаевича Ефремова, инициатора нового слова в сценической эстетике и зачинщика крутого поворота в истории отечественного театра второй половины ХХ века, «Современник», созданный как альтернатива МХАТ, как студия, пускай и отвергнутая, но долженствующая обновить сам подход к учению и методу Константина Сергеевича Станиславского, должен был умереть, распасться, потерять голос. «Основатели» и «продолжатели», входившие в Совет театра, наотрез отказались переходить вслед за Ефремовым в МХАТ, куда того - неизбежно - призвали к штурвалу, чтобы выправить курс и наладить фарватер. Два года управлялись коллегиально, потом выбрали капитаном Галину Волчек. Началась ее эпоха, продолжившая эпоху Ефремова. Они разошлись, но «сообща» никуда не делось, помогло выжить, навострить от природы чуткое ухо по-новому.

И эпоха Волчек, несмотря на все сторонние осложнения, жестокосердно подбрасываемые временем и его обстоятельствами (не будем их ни календарно, ни событийно исчислять, повторяя тривиальное: застой, лихие 90-е и пр.) сегодня, когда театр подошел к значительной дате, воспринимается - как и было заведено современниковцами с начала начал - эпохой художественной и гражданской независимости, творческой стойкости, этического абсолюта. В ней не было и намека на измену высоким идеалам, принятым однажды за смысл служения Театру, Обществу, Времени. Менялись координаты пути и члены команды (приходят Валерий Фокин, Иосиф Райхельгауз, ставят сама Волчек, Георгий Товстоногов, Питер Джеймс, Лилия Толмачева, Игорь Кваша, Михаил Али-Хусейн, Роман Виктюк, Ричард Корли, Римас Туминас, Анджей Вайда и молодые режиссеры, среди коих уже в новом веке Галина Борисовна ищет приемника; расцветает актерское племя - Константин Райкин, Юрий Богатырев, Марина Неелова, затем Василий Мищенко, Сергей Гармаш, Елена Яковлева, Михаил Ефремов, Ольга Дроздова, Чулпан Хаматова, а рядом мастера - Нина Дорошина, Людмила Иванова, Людмила Крылова, Елена Козелькова, Галина Соколова, Лия Ахеджакова, Валентин Гафт etc), триумфальные гастроли следуют одни за другими (в 2007-м на Бродвее «Современник» первым из зарубежных театров награжден премией Drama Desk Award), а «артель шабашников» по-прежнему оставалась домом «Театральной мечты», как однажды назвал его Олег Табаков.

На Чистых прудах, хочется верить, научились, как мечту не потерять и жить с ней дальше - долго и счастливо. Сообща.

Фотогалерея