В формате апокалиптических сновидений / "Сны моего отца" в РАМТе
Выпуск №2-242/2021, Премьеры Москвы
На первый взгляд, спектакль Егора Перегудова «Сны моего отца» в Российском академическом Молодежном театре не предвещал ничего экстраординарного. Что-то в виде семейной хроники, касающейся непростых отношений отца и сына, но эти предположения рассыпались чуть ли не с самого начала. Все складывалось намного серьезнее и драматичнее.
Уже одно то, что зрителей разместили на сцене в непосредственной близости от артистов на большом движущемся круге, свидетельствовало о задуманном режиссером тесном общении исполнителей с публикой. Зачем? Что давал в художественном плане такой формат обмена эмоциями без рампы? Во-первых, крупные планы артистов не допускали ни грана фальши, создавая иллюзию подлинных персонажей в сновидениях Сына, не лишенных «черного юмора». Ну, а зрители испытывали магию сновидений в игровой структуре мистического сюра, предложенного драматургом Романом Михайловым и режиссером.
Так что же это за сны? Почему они заинтриговали Перегудова, решившего с помощью сновидений выявить внутреннюю сущность прагматичного молодого человека, который отправляется вместе с другом диджеем, увлеченным роком, на поиски «Синей птицы», несущей золотые яйца?
Но все по порядку. Впервые за много лет к одинокому Отцу, живущему на нищенскую пенсию, приезжает Сын (Максим Керин), не понимая, как можно столь бездарно расходовать свой дар - бесплатно лечить людей, страдающих кошмарами с помощью гипноза. Засыпая на стареньком диванчике, Владимир испытывает влияние гипнотического сеанса на себе, ощущая при этом смешанные чувства: страх, неуверенность, одиночество и так далее. Погружаясь в ирреальные события, связанные с опасным путешествием в неизвестное ради мифического богатства, он тем самым предает себя и бескорыстного отца и тут же «зависает» между жизнью и смертью.
Возможно ли в подобные сновидения верить? Ведь недаром один из героев Шекспира говорил, что сны - галиматья. Не будем спорить, по крайней мере, спектакль Егора Перегудова эмоционально впечатляет, вызывая в памяти собственные сны, предсказывающие опасность, беду, горе.
У героев Романа Михайлова своя планида и сценарий их поведения тоже парадоксален, но в каждом апокалиптическом эпизоде скрывается особый смысл. Для этого надо представить видеоленту непрерывного двухчасового действия без антракта.
Будто по велению невидимых сил, стенки маленькой кухни расширяются, и вот уже Володя и его друг сидят за столом с Уродом (Денис Шведов), лишенным чести и совести, нервно обсуждая выгодную сделку по закупке деревянных ложек в какой-то деревеньке. Она даже не существует на карте, что уже нелепо и смешно, но во сне чего только не бывает... А дальше будет не до смеха, потому что два «предпринимателя» окажутся на территории «мертвой зоны», возникающей после открытия занавеса в пустом зрительном зале, не считая деревянных фигур огромных служебных собак с оскалившимися мордами. Того и гляди, вцепятся в горло и растерзают. Холодный пот прошибает «заблудшие души», мелкая дрожь пробегает по всему телу, и тут уже не до деревянных ложек, сулящих невиданную прибыль. Страх порождает панику, хочется бежать, куда глаза глядят, да ноги к земле приросли. (Именно во сне так часто бывает.) Ситуация, прямо скажем, патовая, хоть ложись и помирай, но надо сначала пройти проверку «войной без причин», как пел Виктор Цой.
Словно из-под земли, а точнее, из рядов кресел, вырастает могучая фигура Ильи Муромца в камуфляже пограничника с автоматом Калашникова на плече и сумасшедшим блеском в глазах. Вот, кажется, и смерть пришла, не виртуальная - настоящая, от которой под ложечкой сосет и ноги подкашиваются. В который раз пуля-дура просвистела у виска, и АГА! АГА - это значит с Человеком войны (Олег Зима) падать в открытые люки, карабкаться вверх, обдирая до крови колени и локти, мазать лица гуталином и так далее. Вобщем, на войне, как на войне... Старшина, похожий на бесстрашного мачо из американского боевика, постоянно твердит о каком-то окружении, но в плен их берут не враги демократии, а самый настоящий бравый Ефрейтор (Александр Гришин), который тоже хочет за «шпионов» орден получить, а потом «поставить их к стенке». Но опять случилось непредвиденное. Ефрейтора посетило озарение, подсказанное неожиданным сюрпризом: один из задержанных оказался диджеем, остроумно сыгранным Дмитрием Кривощаповым. Надо же, какая удача, теперь можно в клубе с заколоченными окнами устроить дискотеку. Уж слишком бойцы «невидимого фронта» соскучились по цивилизации, одичали в лесу, всех птичек перестреляли, включая кукушку, поэтому не могут сосчитать, сколько лет еще проживут.
Выходит, вечное русское «авось» не подвело ни Володю, ни диджея, в одно мгновение превратившегося в звезду. Только они не подозревают, что счастье приходит порой за несколько минут до смерти. Не думали, не гадали, что в припадке восторга «ценитель прекрасного» разрядит в дорогих гостей обойму автомата, а после этого равнодушно прикроет их тела клеенкой. Вот и повеселились. Но ведь это всего лишь страшный сон?..
Хочется верить, что, проснувшись, Владимир больше не будет гоняться за птицей счастья, смахивающей на птицу-мутанта. Он станет сторонником Отца, блистательно сыгранного Владимиром Василенко, считающим, что смелость нужна для искренности. А может, возьмется за старое, продолжая раскручивать нелегальный бизнес... Кто знает? И все же, когда человек даже во сне проходит через страшные испытания и ощущает ценность жизни как таковой, способной оборваться в любую минуту, происходит очищение от грязных наслоений, засоряющих душу, после чего человек словно рождается заново.
Егор Перегудов не собирался «проливать бальзам на израненные души», тем более, указывать пути к безоблачному счастью, заявляя о своей позиции в кратком послании мелом на одном из грубо сколоченных ящиков: «Не хочу быть концептуалистом». Мол, вещие сны личное дело каждого. Решайте сами: верить или не верить тому, что увидели на сцене РАМТа...
Фото с официального сайта РАМТа
Фотогалерея
