Деревья вишневого сада / Вспоминая Вячеслава Езепова (Москва)

Выпуск №2-242/2021, Вспоминая

7 октября исполнилось 80 лет со дня рождения Вячеслава Ивановича Езепова - одного из самых, быть может, тонких и глубоких артистов тех нескольких поколений, думая о которых, невольно вспоминаешь чеховский вырубленный вишневый сад. Вячеслав Езепов скончался в декабре прошлого, 2020 года, едва приоткрыв восьмой десяток лет жизни...

Народный артист Украины и России, увенчанный по заслугам многими наградами, Вячеслав Иванович отличался той глубинной врожденной интеллигентностью, которая исчезла на глазах моего поколения, оставив малые островки, что продолжают таять с каждым «ударом топора» по саду, «прекраснее которого не было». И эта неизбежность, закономерность вызывает все более острую боль, укрепляя горькое ощущение невосполнимости утрат. И еще - чувство, что незаменимые не просто не существуют, а именно на них держался мир великой культуры.

Вспоминать о Чехове и его последней, пророческой пьесе в связи с Вячеславом Езеповым - более чем естественно. 25-летним юношей он сыграл на сцене Театра им. Леси Украинки в Киеве Антона Павловича в спектакле «Насмешливое мое счастье» Л. Малюгина, поставленном Михаилом Резниковичем и сохранявшемся в афише рекордное количество лет. Уже переехав в Москву, Езепов приезжал в Киев играть эту роль, ставшую для него со дня премьеры Судьбой, а в последние годы мне посчастливилось вновь увидеть далеко не впервые этот завораживающий спектакль в пространстве Музея-мастерской Давида Боровского (художника спектакля, создавшего незабываемое сценографическое решение) в Москве. Вечер тогда назвали «Спектакль вокруг макета», потому что едва ли не главным его участником был орган из березовых стволов, сделанный руками Давида Боровского. Вспоминая о начале работы над спектаклем, Михаил Юрьевич Резникович писал в книге «Театр времен. Лики времени»: «... через три года после начала артистической карьеры сыграл одну из своих лучших, самых совершенных, а, может быть, даже самую совершенную роль... Она требовала проникновения во внутренний мир, может быть, самого совестливого и интеллигентного великого русского писателя. В спектакле не было выдуманных слов - только мысли Чехова, высказанные им в письмах близким людям... Поэтому их нужно было не просто сказать, их нужно было рождать, они должны были быть искренни и содержательны... Это была глыба, которую нужно было поднять. Езепов это сделал... В личности Вячеслава Езепова есть одно редкое на сегодня качество - истинная интеллигентность, восходящая к лучшей части русской интеллигенции начала века, соединенная с духовностью и страстью души». А спустя десятилетия рассказывал: «Письма Чехова заставили и более внимательно, и более скептически всмотреться в жизнь и в самого себя, задуматься: кто же я - в бескорыстном, эгоистическом, ужасном?.. Щедр ли я душевно?.. И в какой мере?.. Чеховские письма и его записные книжки помогли лучше понять жизнь, людей, профессию, творчество и... себя, и что есть добро и зло, и что есть нравственно и безнравственно».

Долгие годы (поставлен в 1966 году, позже восстановленный) покорял зрителей этот спектакль, к счастью, записанный телевидением. Но прошло время, несколько лет назад не стало замечательного артиста и мудрого педагога Николая Николаевича Рушковского, игравшего брата Антона Павловича Александра, а затем ушел из жизни и Вячеслав Иванович...

Режиссер вспоминает то, что невозможно забыть ни одному из зрителей, даже если видел он спектакль лишь однажды: «больные, любящие, горькие чеховские глаза». И, надо сказать, в ярко-голубых, словно промытых глазах артиста всегда, в каждом спектакле, жил не только мир его персонажа, но светили и вели за собой лучи большого и подлинного мастерства. Таланта, не просто подаренного свыше, но приобретавшего со временем новые, порой неожиданные грани.

Как странно и в то же время естественно, что, читая слова Резниковича о глазах Вячеслава Ивановича, я сразу вспомнила полубезумного Курослепова из «Горячего сердца» А.Н. Островского, на которого падало небо. Он вызывал совсем не только смех, но и щемящую жалость, этот нелепый человек, потерявший себя в реальном мире. Было столько детской наивности, непонимания в его взгляде, что забыть свое невольное сострадание ему - невозможно...

В Киеве Вячеслав Езепов играл много - с момента прихода в театр он получал главные роли: мгновенно прославившего его физика Сергея Крылова в «Иду на грозу» по Д. Гранину, Аркадия в «Платоне Кречете» А. Корнейчука, Феликса в «104 страницах про любовь» Э. Радзинского, Дубельта в «Последних днях» М. Булгакова, Джека Уординга в «Как важно быть серьезным» О. Уайльда... Но после смены руководства в Киевской русской драме, начавшей стремительно деградировать, уехал в Москву.

Выпускник Школы-студии МХАТ (курс В. Монюкова и К. Головко), Вячеслав Езепов, вернувшись в столицу, сезон проработал по приглашению А.В. Эфроса в Театре им. Ленинского комсомола, а затем вошел в труппу Малого театра. И именно на старейшей сцене ярко и разнообразно раскрылось в артисте то качество, которое отмечал и Михаил Резникович, считая Езепова по преимуществу Дон Кихотом, - острая характерность. Он был изворотливым Вуколом Чугуновым («Волки и овцы» А.Н. Островского), лукавым Василием Шуйским («Царь Иоанн Грозный» А.К. Толстого), нелепым Вафлей-Дядиным («Леший» А.П. Чехова), откровенным хамом Шамраевым («Чайка» А.П. Чехова), беспечным Егором Глумовым («Бешеные деньги» А.Н. Островского), неумным и амбициозным Мамаевым («На всякого мудреца довольно простоты» А.Н. Островского), старым лакеем Фирсом («Вишневый сад» А.П. Чехова)...

А еще была интереснейшая роль Якова Юровского, непосредственного руководителя расстрела Николая II с семьей в спектакле «И Аз воздам» С. Кузнецова. Перечислить все работы Вячеслава Езепова в театре (более 100 ролей) и немалое количество в кинематографе, из которых нельзя не вспомнить Смоковникова в сериале «Хождение по мукам» и Н.Н. в «Асе» - просто невозможно.

На сайте Малого театра сказано: «Одна из любимейших ролей мастера - король Испании Карл V в «Тайнах Мадридского двора» Э. Скриба и Е. Легуве... Превосходно выписанный образ Карла давал Вячеславу Езепову возможность продемонстрировать многочисленные грани своего таланта. Царственность, величие, надменность как в калейдоскопе сменяются растерянностью от нахлынувшего чувства, радостью, эксцентричностью».

В определенный момент жизни, накопив достаточный опыт в театре, кинематографе, на телевидении, Вячеслав Иванович почувствовал тягу к режиссуре, к созданию не образа, но замысла в целом. Работа с разными режиссерами в разные периоды творчества - Борисом Равенских, Леонидом Варпаховским, Михаилом Резниковичем, Борисом Львовым-Анохиным, Леонидом Хейфецем, Борисом Морозовым - оказалась зерном, которое стало настойчиво прорастать. Помогал и педагогический опыт: еще в Киеве Езепов преподавал в Театральном институте им. И.К. Карпенко-Карого, в Москве - в прославленном Щепкинском театральном училище. Он стал вторым режиссером в постановках Владимира Бейлиса, и наконец пришло время самостоятельной работы.

В 2017 году Вячеслав Иванович Езепов дебютировал в качестве режиссера, выбрав «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина, сыграв в спектакле Сальери, Барона и Председателя. Как верно заметила в своей рецензии на спектакль Елена Глебова, спектакль стал для артиста не только режиссерским, но и актерским высказыванием, «обостряя в каждом персонаже ключевые черты их характеров и мотивации, соединяя к финалу, при всей несхожести судеб, в одно целое. А это душа человека - от момента первого и самого страшного проступка, когда он возомнил себя Богом, до последней черты, к которой уже подходит лишенным веры и опустошенным. Из пьес, составивших «Маленькие трагедии», выбрано три: «Моцарт и Сальери», «Скупой рыцарь» и «Пир во время чумы»... В почти мгновенном сценическом перевоплощении Вячеслава Езепова - от высоких страстей и терзаний Сальери к утратившему человеческий облик скупцу - почерк настоящего мастера. В коротком эпизоде открывается чудовищная нелепость и бессмысленность жизни Барона, ослепленного золотом, давно позабывшего, для чего все эти сундуки».

К сожалению, этот режиссерский опыт оказался первым и последним. Трудно усомниться в том, что артист, столь глубоко чувствующий и «присваивающий» своим эмоциям и размышлениям классическую (не только отечественную) литературу, мог бы одарить зрителей интересными открытиями. Ведь как представитель русской психологической школы он знал главное: в первую очередь, необходимо пробудить в зрительской аудитории, состоящей из людей разных возрастов, разного жизненного и культурного опыта возможность «заглянуть в себя», чтобы стать выше и чище, раздвигая не только границы своего кругозора, но и рамки таких, почти ушедших понятий, как духовность, нравственность, благородство.

Черт, от веку присущих подлинной русской интеллигенции. Той, к числу которой принадлежал Вячеслав Иванович Езепов. Но звук топора не умолкает: гибнет прекрасный вишневый сад...

Фото предоставлены Малым театром

Фотогалерея