ВОРКУТА. В любви и море нету брода

Выпуск №3-243/2021, В России

В Москве на сцене театра «Эрмитаж» в рамках Дней Республики Коми, приуроченных к празднованию столетия региона, был показан премьерный спектакль-притча «Пегий пес, бегущий краем моря» по одноименной повести Чингиза Айтматова Воркутинского драматического театра имени Б.А. Мордвинова в постановке Линаса Зайкаускаса.

Литовский режиссер обратился к национальному этнографическому театру, к прозе писателя, «соединяющего пространства и времена», как писал об Айтматове Георгий Гачев.

Первое, на что обращаешь внимание при знакомстве с одной из самых известных повестей киргизского писателя мирового значения, написанной в 1977 году, - яркое этническое своеобразие. Мы живем в системе ценностей и символов европейской цивилизации и плохо представляем себе то, чем живут коренные народы Севера, незнакомы с их культурой, фольклорно-эпическим видением мира. Айтматов предлагает взглянуть на мир из другой системы координат, увидеть альтернативную вселенную, где веками складывалась уникальная культурно-бытовая среда, где найдены десятки слов для описания цвета снега в тягучее мгновение времени, которого не существует, где нет деления на одушевленное-неодушевленное, где люди, звери, волны, лодки, вальсирующие на волнах - все дышит в собственном ритме, все взаимосвязано.

Спектакль следует общей канве сюжета повести: на берегу Охотского моря на острове Сахалин проживают нивхи, рыбаки и охотники, ведущие свой род от Великой Рыбы-женщины. К нивхам принадлежит одиннадцатилетний Кириск (Гульнар Хаматнурова), которому предстоит впервые выйти в море, чтобы участвовать с взрослыми мужчинами в охоте на нерпу. Вместе со старейшиной клана Органом (Николай Аникин), отцом Эмрайином (Евгений Канатов) и двоюродным братом отца Мылгуном (Анатолий Жуков) он выходит на промысел из селения, лежащего под сопкой Пегий Пес.

Охотники благополучно добрались до места лежбища нерп и убили одну из них, но во время переправы на соседний остров разразился шторм, и лодку, словно саваном, накрыл непроницаемый, неподвижный туман. Они потеряли ориентацию в пространстве. Запасы воды были на исходе, и тогда взрослые один за другим выбросились из лодки, чтобы оставить Кириску лишний глоток воды и продлить его жизнь, в надежде, что туман рассеется, и мальчик сумеет добраться до берега.

В художественной литературе очень популярен сюжет, когда героев разных сословий, возрастов, национальностей вследствие стихийного бедствия выбрасывает на необитаемый остров, или они попадают в иную экстремальную ситуацию с риском для жизни и должны найти из нее выход. В повести мы находим и другой древнейший инвариант: обряд инициации, в данном случае, во время первой морской охоты. Для того, чтобы стать охотником и вступить во взрослую жизнь, Кириску приходится пройти ряд суровых испытаний.

Режиссер спектакля Линас Зайкаускас тоже, вероятно, чувствовал себя айтматовским Кириском: в людоедские сталинские времена его отец был осужден по политической статье. Сначала его приговорили к смертной казни, затем казнь заменили десятью годами лагерей и пожизненной ссылкой. О Юргисе Зайкаускасе написано в книге Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», так как он был одним из организаторов знаменитого воркутинского восстания, поднявшего одновременно семь лагерей.

По признанию режиссера, впервые он приехал ставить спектакль в Воркуту потому, что хотел увидеть места, где в одном из лагерей, появившегося там раньше самого города, сидел отец, в нечеловеческих условиях работая в шахте. Пройдя страшные испытания, Юргису Зайкаускасу и его семье удалось выжить, а его сын стал известным европейским режиссером.

Как сценически передать айтматовский магический реализм, роднящий людей со всего света? Как сделать так, чтобы зритель проникся трагической историей небольшого народа, затерянного на необъятных северных просторах? Для этого режиссер обращается, во-первых, к альтернативным формам театральности - к национальному театру.

Национальный этнографический театр существует на территории мифа: там дышит языческая стихия, времени нет - есть вечность, герои архетипичны, а человек ищет контакта с природой, считая ее силой неизмеримо значительней его самого.

Национальное, нутряное мерцает, как полярное сияние, трепещет серебряной рыбкой в сценографии (художник-постановщик Маргарита Мисюкова). Посреди сцены - лодка-каяк, представляющая собой остов огромной рыбы. Голова чудо-рыбы - нос лодки, ребра - ее борта. Зияющие рыбьи глазницы напоминают о человеческом черепе - символе смерти, и вызывают предчувствие надвигающейся опасности.

С одной стороны, рыба - основа рациона северных районов, по сути, одна из краеугольных составляющих их жизни. С другой, как известно, рыба - древний христианский символ, связанный с основной христианской идеей, а также с центральной темой повести и спектакля - со спасением.

Но ведь нивхи не христиане, им присущ анимизм - для них любой объект персонифицирован и одушевлен. У Айтматова герой обращается к лодке: «Я люблю тебя и верю тебе, брат мой, каяк. Ты знаешь язык моря, ты знаешь повадки волн, в том твоя сила. Ты достойный каяк, лучший среди всех, соструганных мною». К пониманию одушевленности предметного мира подталкивает та же удивительная деревянная лодка-рыба, в замкнутом пространстве которой разыгрывается трагедия.

То, что на взгляд обывателя, несочетаемо, в пространстве произведения и мировоззрения Айтматова гармонично сочетается: религиозный символ в языческой вселенной иллюстрирует главную идею повести: «Положи душу свою за други своя».

Так с помощью сложного символизма сценографии деликатно, но отчетливо удалось передать авторскую позицию: отношение Айтматова к разнообразию религий и верований, которое писатель вложил не только в повесть «Пегий пес, бегущий краем моря», но и в другие произведения.

Партию первой скрипки в сценографии исполняет минимализм: огромный экран на заднике сцены; море, имитируемое развевающейся тканью в сочетании с игрой света; беспредметное, как по Малевичу, пространство, где точка и линия на плоскости моря подчеркивает масштаб и могущество моря, тумана и ветра.

В спектакле природная стихия персонифицируется и, одновременно, воспринимается удачным фоном, чтобы навести на резкость действующих персонажей, а это охотники - нивхи, так называемые, маленькие люди. Однако у Чингиза Айтматова маленький человек, то есть простой рабочий человек - мерило всего. Он выражает себя не в слове, а в деле. Он не царь природы, а ее часть. Маленький человек, по Айтматову, является цельной личностью, аккумулирующей народную память, он - носитель народной мудрости, то есть - правды. Аскетическая строгость сценографии помогает донести до зрителя эту важнейшую для Айтматова мысль.

Актеры в национальных костюмах нивхов. Звучит аутентичная музыка. Используются перформативные техники современного искусства и видео-арт (видео Ивана Фролова). Чтобы хоть немного представить себе ледяное дыхание стихии, неведомое тепличному городскому жителю, решили прибегнуть к живой камере и видеопроекции: до начала спектакля по залу ходит оператор с камерой и, чуть раскачивая ее, снимает лица зрителей, которые в режиме реального времени наблюдают трансляцию на экране, узнавая себя, рассматривая соседей, ощущая нечто, подобное качке - все мы «плывем в одной лодке».

Спектакль начинается с трагического, схожего со звериным, криком-воем плачущих женщин за сценой. Их изображение выводится на экран. Когда они выходят на сцену, камера приближает их лица, давая возможность, как под увеличительным стеклом, рассмотреть спектр эмоций от отчаяния до жгучей надежды. Женщины потряхивают волосами, совершая нечто вроде таинственного обряда: заклинают духов сохранить жизнь их мужчинам, умоляют сушу и воду жить в мире и согласии.

Волнующееся море, внезапный шторм, туман, бесконечный, как ужас - все это, используя реквизит, создают актеры на глазах зрителей. Такой прием одушевляет стихию, а ведь нивхи воспринимают ее именно так - живым, судьбоносным началом.

Вода - фактическое и мифологическое начало начал, может обернуться вожделенным родником, а может - холодным соленым океаном, туманом, тяжелым и тягучим, как смола. Центральный конфликт: живая вода против воды мертвой. Охотники бросают вызов стихии: это финальная битва добра и зла, жизни и смерти, силы человеческого духа и невыносимых обстоятельств.

Создатели спектакля стараются, чтобы зрители почувствовали себя внутри мифа. Впечатление сопричастности усиливает необычный режиссерский ход: слова автора произносит актриса, во время спектакля сидящая в зале, со зрителями наблюдая за происходящим. В определенный момент она, словно режиссер на открытой репетиции, встает с места, останавливает действие, и, обращаясь к зрителям, поясняет им, почему конкретный персонаж в данной ситуации поступает определенным образом. Она обращается к залу с просьбой включить фонарики на телефонах и посветить ими на экран, изобразив таким образом звезды, словно души предков, тесно обступившие лодку охотников.

Создание национального колорита - важная, но отнюдь не главная задача в спектакле, ведь, если следовать в фарватере национальной традиции, появляется опасность, как путникам в тумане, утонуть в поэтике айтматовской повести, заблудиться в ее напевности и героическом пафосе, но чтобы не увязнуть в этнике, языческие мотивы и естественность природного человека режиссер уравновешивает рамками реализма актерской игры.

В результате природность, архетипичность, экзистенциальность раскрываются по законам системы Станиславского. Это оказывается эффективным не только с точки зрения полноты раскрытия персонажей и динамики сюжета, но и логичным, потому что повесть «Пегий пес, бегущий краем моря» основана на реальных событиях.

Реалистическая подоплека сюжета поддерживается реализмом актерской игры. Доверчиво открытый жизни и будущему Кириск, ждущий радости, познания мира и большого приключения, из которого он вернется взрослым мужчиной, настоящим охотником, как его отец, сталкивается с жесткими испытаниями и тем, что принято называть судьбой.

Мудрый и добрый Орган, старейшина клана - в душе философ и созерцатель, свежестью восприятия близкий Кириску, одаренная натура с заветной мечтой и идеалом. Его не сломили намертво обступившие безвыходные обстоятельства: первым решившийся отдать жизнь во имя спасения ближних, он мыслями и душой устремляется к вечно прекрасной и желанной ундине - Великой Рыбе-женщине, которой грезил всю жизнь.

Мылгун, как сильный, полный страстей и жажды бытия волк, попавший в капкан, в душе клянет проклятую судьбу, но изо всех сил пытается побороть охватившие его чувства. Вслед за Органом, он расстается с жизнью ради жизни других.

Эмрайин, отец Кириска, находит силы и точку опоры в любви, в воспоминаниях о жене, которая является ему, страстно ждущая его, влюбленная, несравненная, среди холода ночи и застилающего Вселенную прожорливого тумана. В их воображаемой встрече много чувственного, что созвучно скрытому эротизму прозы Айтматова.

В спектакле перед тем, как выброситься из лодки, Эмрайин рассекает себе грудь, и вырывает сердце, оставляя его рядом со спящим мальчиком. Северные народы, как известно, едят сырое мясо, и это последнее, что мог сделать Эмрайин ради спасения умирающего от голода и жажды Кириска.

Таким образом, рассказанная Айтматовым история в постановке Линаса Зайкаускаса - история о подвиге самопожертвования, победе силы духа над телесной слабостью, о взрослении и возмужании.

Во всей трагической остроте явлен конфликт человека с матерью-природой, частью которой он является и которая не перестает быть враждебной ему стихией. Есть определенные исторические параллели, учитывая, что повесть была опубликована в позднейший период советской эпохи, в преддверии кульминационной развязки судьбоносных событий.

В симфонии этих тем, основная в спектакле «Пегий пес, бегущий краем моря» - тема любви, лейтмотивно «пробегающая краем» через все сцены спектакля. Любовь абсолютная, объемлющая все сущее, жертвенная, родительская, сыновья, эротическая, платоническая, идеалистическая - любая, составляет основу жизни и соединяет мириады разрозненных микрокосмов в единую цивилизационную макровселенную.

Думаю, именно эта всемирная отзывчивость, гуманистический пафос и общечеловеческое звучание произведений Айтматова делает их сейчас, когда градус разобщения и непонимания в обществе довольно высок, особенно важными для читателя, а спектакль - актуальным для зрителя.

Фотогалерея