Пора стать учителями / К 100-летию Веры Ивановой (Санкт-Петербург)

Выпуск №6-246/2022, Взгляд

Пора стать учителями / К 100-летию Веры Ивановой (Санкт-Петербург)

Речь не только и не сколько о моей учительнице Вере Викторовне Ивановой - о вопросах общего характера. Это заметки, возникшие после ее 100-летнего юбилея. Так уж получилось, в 2021 году начались столетние юбилеи старшего поколения петербургских театроведов, ушедших в 1990-2010-е годы: Галины Алексеевны Лапкиной, Веры Викторовны Ивановой. Впереди другие юбилеи. Большинству молодых, тем более, столичных театроведов, фамилии наших мэтров ничего не скажут, хотя они оставили после себя книги, множество учеников и определяли театральную жизнь города в 1960-1980-е годы. Определяли нередко в самом практическом смысле. Жили в нелегкие времена театральной цензуры и отстаивали спектакли, которые хотели запретить, художников, намеченных к увольнению. Впоследствии эти «вредные» постановки стали легендами истории отечественного театра, как, например, додинские «Братья и сестры».

Скорей всего, имя Веры Ивановой у молодых никакого отклика не вызовет. Вера Викторовна говорила о себе: «Не фамилия, а недоразумение». В Интернете ее имя «забивают» по числу упоминаний индивидуальные предприниматели, швеи, спортсменки. Она и при жизни была «серым кардиналом». Пробивала «Оптимистическую трагедию» Г.А. Товстоногова в Театре им. А.С. Пушкина (Александринке) и «Дело» Н.П. Акимова в Театре им. Ленсовета. В «анналах» об этом нет ни слова. В декабре 2021 года «Петербургский театральный журнал» только перепечатал подборку почти двадцатилетней давности беглых посмертных воспоминаний учеников о своем учителе, републикованных в сборнике «Учителя» (2014). Это прекрасно, что такой сборник существует. Все же я перечитываю тексты сегодняшних известных театроведов и критиков, хорошо написанные, но меня смущает, что цитируются анекдоты, байки, шуточные афоризмы, на которые Вера Викторовна была мастерица. Вырисовывается довольно смешная, чуть ли не карикатурная фигура. В чем-то милая, любопытная для «внутриинститутской памяти», но, явно, незначительная.

Театроведческий факультет провел открытую кафедру, посвященную 100-летию Веры Викторовны 28 декабря 2021 года. Вступительное слово произнес профессор Александр Анатольевич Чепуров. Он представлял не только кафедру, но и Александринский театр, где является научным консультантом, завлитом и автором нескольких монографий о театре и В.В. Фокине. Чепуров раскопал, что Вера Викторовна, будучи завлитом театра, инициировала в начале 1960-х постановку «Назначения» А. Володина (пьеса в нашем городе при Г. Романове была запрещена, хотя шла в «Современнике»). Также она добивалась постановки «Колымы» И. Дворецкого, пьесы для своего времени смелой. Ее тоже запретили. Гораздо позже драма была поставлена в Театре им. В.Ф. Комиссаржевской. Вера Викторовна хотела, чтобы театр после смерти Л.С. Вивьена, о котором она составила интересный сборник, возглавил В.И. Честноков (и о нем она написала книгу), но более подходящим показался властям коммунист И.О. Горбачев. Вера Викторовна ушла из театра.

Ученики вспоминали на юбилейном вечере, как Вера Викторовна замечательно преподавала завлитовское дело. Наверно. Я никогда не учился в институте у Ивановой, но был членом семинара театральных критиков. Как правило, встречи «семинаристов» проходили дома у Веры Викторовны, на Черной речке. У меня был свой взгляд на нее, как на человека и профессионала. Мне было уже около 30 лет, и отношения между нами не выстраивались в смысле «учитель-ученик», хотя, несомненно, у Веры Викторовны было чему поучиться.

Я был с ней знаком до последних, драматических дней ее жизни. Тогда, как всегда это бывает, запоздало, стал записывать краткую ее историю. Что из этого было правдой, а что плодом ее богатого воображения, не берусь судить, однако за две недели до смерти, будучи в очень тяжелом физическом состоянии, вряд ли она имела силы красоваться. Женщина была фантастическая, и судьба ее была фантастическая. Записанные мной воспоминания опубликованы «Петербургским театральным журналом» (№ 10. 1996), продолжение - журналом «Балтийские сезоны» (№ 9. 2004). Редактор его - ученица Веры Викторовны Елена Сергеевна Алексеева. После смерти Ивановой я поместил в сборнике Российской национальной библиотеки «Акимов - это Акимов!» (СПб., 2006) несколько писем Николая Павловича Акимова к Вере Викторовне за 1953-1955 годы - время очень сложное для режиссера. Мы не знаем, были ли между ними романтические отношения, как утверждает легенда, но письма доказывают: он ей очень доверял, был полностью откровенен. И есть еще портрет молодой Веры Викторовны кисти Акимова. В нем проглядывают насмешливость, задорность, некоторая хитроватость. Она - не красавица, но в молодости была очень мила... Повторяю, мне всегда казалось, что Вера Викторовна не выстраивала с нами отношений по типу: учитель-ученик. Дистанции не было. Похоронив мать, она, фактически, осталась одна, и рассматривала нас, «семинаристов», скорее, как молодых родственников. Вкладывала в нас всю себя. Хотя, разумеется, не только в нас. В последние годы она обезножела и даже по квартире передвигалась на костылях. Все же режиссеры (я не имею в виду великих) привозили ее к репетиции на такси и подолгу с ней беседовали. Наталья Горелова, бывшая с ней рядом под конец жизни, вспоминает: «Она говорила с ними на их профессиональном языке, предельно конкретно». Телевизионной звездой Вера Викторовна не стала (подобно К. Рудницкому, А. Смелянскому), как, впрочем, и другие критики-петербуржцы, но она знала театр досконально, изнутри и могла многим помочь практикам театра. Никогда не выпячивала себя в текстах, чем зачастую грешат сегодняшние театральные авторы (вероятно, и я в их числе).

Что она дала мне лично? Пожалуй, понимание масштаба того, что происходит и, особенно, того, что было в прошлом театре. За ней стояло знание и понимание современного театра. И не только современного. Она, скажем, видела истоки «Волков и овец» Г.А. Товстоногова в постановке Малого театра 1930-х годов. Конечно, она великолепно знала Александринку. Никогда не забуду ее рассказов вечером в Москве, во время выездного семинара. Мы сидели в номере гостиницы с Верой Викторовной и Владимиром Полушко, и она захватывающе интересно повествовала, как ушел из Театра им. А.С. Пушкина Николай Черкасов, о наследственном умении Константина Николаевича Скоробогатова - сына известного коннозаводчика. Во время войны конный племенной фонд страны оказался рассеян. Нужен был знающий человек, способный его хотя бы отчасти восстановить. Скоробогатову и предложили это осуществить. Это были законченные «устные рассказы», как у Ираклия Андронникова, но, увы, незаписанные.

Вера Викторовна была мастером закулисной борьбы, в то же время с широким взглядом на мир и огромной эрудицией. Не случайно ее учителями в Университете были Б.М. Эйхенбаум и Г.А. Гуковский. Она чтила своих учителей, но выросла в самостоятельную личность.

Я слушал на кафедре своих молодых, а также не слишком молодых коллег и думал, что мы никак не можем выйти из роли учеников. У каждого в памяти сохранялись «случаи», связанные с Верой Викторовной, как правило, забавные. И не возникало явление «Вера Викторовна Иванова» в сопряжении с театром ее времени, нашего времени.

Ситуация отражает общее положение в отечественном театроведении. Прошли десятилетия, а история русского театра 1950-1980-х годов так и не написана. Многотомной историей советского театра, законченной в конце 1960-х, пользоваться нельзя - слишком идеологизирована. «Энциклопедию русского драматического театра», выпущенную в 2001 году, редко кто не ругал. Принципы отбора персоналий необъяснимы, ошибок множество. Относительно петербургского театра выбор имен абсолютно случаен.

Развалился Советский Союз - исчез исторический подход применительно к театру. Понятно, написать новую историю советского театра до 1991 года вряд ли кому-нибудь под силу, но даже история русского театра 1950-1980-х годов, история столичных театров отсутствует и не планируется. Я просмотрел список научных трудов, опубликованных РГИСИ (Российским государственным институтом сценических искусств) за последние 20 лет. Множество интересных изданий по сценической речи, театру кукол, персональных. Самый масштабный труд - хрестоматия зарубежного театра. Но ничего по истории русского театра последнего пятидесятилетия прошлого века - первое двадцатилетие нынешнего века еще не созрело для истории. Два театра (Александринка и Музкомедия) смогли издать свои энциклопедии - спасибо им за это, но это не история. Все прошлое разбилось на фрагменты, трогательные сборники воспоминаний, интервью. Кто эту историю напишет? А ведь мы - крайние, те, кто еще застал расцвет театра периода оттепели (лучшие спектакли БДТ, Комедии, Ленсовета, ТЮЗа З.Я. Корогодского). Скоро и вспоминать будет некому, а документы в архивах полную картину не помогут воссоздать.

Понимаю, история театра 1950-х годов не слишком привлекательна. Относительно оттепели написаны в недавнее время некоторые статьи, однако это как бы только московская оттепель. Это сейчас московские антрепризы рассматривают Петербург в качестве района столицы. В советское время до Ленинграда мало кто доезжал. Во время написания статьи про Л.Г. Зорина я с изумлением узнал, что драматург не знал о постановке его запрещенных «Гостей» в Театре им. А.С.Пушкина. В 1960-е годы москвичи приезжали только на премьеры Г.А. Товстоногова. Ленинградские премьеры Петра Фоменко 1970-х годов фактически неизвестны. Театральная жизнь Ленинграда была специфична. Цензура была жестче. То, что разрешалось в Москве, запрещалось у нас. Кое-что написано о возникновении Театра на Таганке, «Современнике», захаровском Ленкоме, но сквозной истории ленинградских театров нет. Я уже не говорю о петербургском театре в целом.

Отечественное театроведение интересует только дореволюционная история, да и то фрагментарно. Где монографии о ведущих мастерах нашего театра? Неужели Акимов не заслужил книгу? Между акимовским «Гамлетом» в Театре им. Евг. Вахтангова (реконструкция М. Заболотней) и последней книгой Ольги Скорочкиной про Татьяну Казакову - пустота. Книга про Акимова-художника не есть книга про Акимова-режиссера. И сборники воспоминаний об Акимове опять-таки больше всего показывают его острословие. Правда, в 2020 году М. Заболотняя выпустила два буклета, посвященные спектаклям «Дракон» и «Дело», но это опять-таки фрагменты.

Меня могут спросить: «А какие права у тебя, чтобы требовать, упрекать?» Разумеется, это упрек и к себе, хотя я - библиограф, сотрудник Российской национальной библиотеки, пишущий иногда о театре. В «должности» библиографа я осматриваю книжные полки, каталоги и вижу зияющие лакуны...

По судьбе наших учителей катком прошлась история. В своих текстах, устных выступлениях они «шагали» в 1950-1970-е гг., как по минному полю. Мы свободны, независимы и должны бы смотреть на былое объективно. Сборники воспоминаний, при всем их обаянии, не заменяют историю, не создают картины целого. В театроведении пропал вкус к анализу широкого масштаба. Даже жанр театрального обзора - считай, сгинул. Поэтому не могу не задаться вопросом: «Когда же мы из вспоминающих учеников превратимся в анализирующих учителей-историков?»

Фотогалерея