И миры соприкоснулись / "Мойры Богудонии" в Таганрогском камерном театре

Выпуск №6-246/2022, Мир кукол

И миры соприкоснулись / "Мойры Богудонии" в Таганрогском камерном театре

В Таганрогском камерном театре (ТаКТе) прошли премьерные показы спектакля «Мойры Богудонии» по пьесе Константина Фёдорова (Санкт-Петербург). Поставила его главный режиссер театра Нонна Малыгина.

Это спектакль для взрослых, который можно смотреть и с детьми. Пьеса написана для театра кукол и называется «Мойры Петроградского района». С разрешения автора ТаКТ изменил название и перенес место действия на таганрогскую землю, в рыбацкий район Богудония. Константин Фёдоров приехал на премьеру и на творческой встрече со зрителями отозвался о спектакле: «Потрясающие куклы (и работа с ними!), интересные визуальные и режиссерские решения, хороший и разнообразный юмор, удивительно органичный перенос места действия».

Текст пьесы был адаптирован к таганрогским реалиям, но осталось главное: то, что незримо объединяет Санкт-Петербург и старый Таганрог - особая мистическая дымка. С переносом места действия из Петроградского района в Богудонию, самый загадочный район Таганрога, блестяще справилась актриса и драматург ТаКТа Екатерина Андрейчук.

На сцене «черный кабинет». Артисты одеты в черные штаны и балахоны с капюшонами. Висящие рыбацкие сети, старые деревянные бочки, ящики (сценография Константина Илюхина). Куклы планшетные. Планшеты для вождения кукол - старинные магазинные вывески. Их то раскладывают на ящики и бочки, то убирают. Причем, располагаются они по-разному - то наклонно, то на нескольких уровнях...

Слева вверху - сияющий круг. Луна? Солнце? В начале спектакля нам показывают в этом круге парад таганрогских памятников - Чехову, Раневской, Петру I, Александру I... И появляются слоги: «Бог», «и», «я», которые постепенно складываются в слово «Богудония», определяющее локацию происходящего.

Таганрогский камерный театр не впервые внедряется на территорию театра кукол. Уже поставлено несколько сказок, в которых драматические артисты уверенно демонстрируют навыки кукловождения. И в «Мойрах Богудонии» мы видим, как они виртуозно водят своих персонажей. Актеры так трепетно относятся к куклам, так достоверно проживают их сценическую жизнь, что кажется, даже дышат вместе с ними.

Куклы изготовлены из проволоки, ниток, кусочков ткани. Мы видим каркас человека, каркас его лица. Художник-технолог идет от шаржирования каждого персонажа к его сути. Куклы придуманы и сделаны с добрым юмором. Это и наполненный внутренней жизнью детдомовский мальчик Вова с трогательным взглядом, и утрированно поверхностная красотка Лера со вздернутым носиком и зелеными волосами... А воспитатель детского дома Воспиталка, как она именуется в пьесе, - дана в профиль. Артист-кукловод отдельно водит ее голову в замысловатых кудряшках и отдельно - туловище с выдающимся бюстом в обтягивающем мини-платье. Плоскостно выполнена и неразъединимая группка детдомовских детей со сцепленными руками. А у Парикмахера зажигаются красным светом глаза, когда он замышляет очередное злодейство. Собака двигается словно на коротких ножках, которых на самом деле нет, а есть только хребет с бахромой по всей длине и мохнатая голова.

Старый рыбацкий поселок, сползающий в море, с разрушающимися от времени домишками-хижинами - вот место жительства трех мойр, богинь судьбы. Они здесь так давно, что помнят даже фашистскую оккупацию. Роли мойр исполняются артистами «в живом плане». Клото (Константин Илюхин) прядет нити судьбы, Лахесис (Екатерина Андрейчук) отмеряет длину жизни, Атропа (Людмила Илюхина) обрезает нити жизни, когда подходит срок. Для этого у нее специальные ножницы, из-за потери которых и завертелась вся карусель. Нити судьбы в спектакле - зеленоватые лазерные лучи, эффектные в темноте сцены.

Атропа потеряла ножницы, когда ходила в магазин за продуктами. Мойры отправились искать потерю. Во это время старая рыба, которую Атропа тайно держит в бочке, перепутала, переплела нити судеб. Как теперь быть? В Богудонии наступает пора, когда никто не умирает, а люди, чьи жизненные пути никогда не должны были пересечься, встречаются.

Уставший от жизни пенсионер Сергей Аркадьевич, во хмелю уснувший в сугробе, не замерзает насмерть, а разбужен беспородной бродячей собакой. Бизнесмен Вадим попадает в страшную автокатастрофу, но на нем ни царапинки. Рассыпанные после аварии документы подбирает детдомовец Вова, которого обижают дети: уж очень не похож на них этот то ли вундеркинд, то ли аутист... Лера и Вадим встречаются с Вовой у забора детского дома, напоминающего тюремную решетку. И оказывается, все они нужны друг другу. И есть место в их судьбах и для пенсионера Сергея Аркадьевича, и для бездомной собаки.

Но Парикмахер, нашедший ножницы, решает исправить мир, очистить его от бедных, больных и несчастных. Он считает, что имеет право определять, чья жизнь имеет смысл, а чья напрасна. Чувствуя себя сверхчеловеком и не принимая мир в его многообразии, Парикмахер парит в воздухе, светя горящими красными глазами. Но не ему, человеку, решать - кому жить, а кому умирать. Это прерогатива высших сил. И они, мойры, тут же появляются, останавливают Парикмахера, отбирают волшебные ножницы.

Спектакль захватывает зрителя, заставляет думать и сопереживать. Побуждает оглядеться вокруг, понять - кто рядом с тобой, кому нужна твоя помощь. И многообещающе выглядит в финале протянутая Вове рука Вадима. А то, как Вова, Вадим и Лера сидят на крутящейся вокруг своей оси платформе, дарит надежду на добрые перемены в их жизни.

В одной из сцен, ближе к финалу, Атропа нежно гладит мальчика по голове. До этого мойры не прикасались к персонажам, существуя лишь в своем обособленном мире, наблюдая за происходящим и в нужный час обрезая нити. В конце этой истории два мира - простой человеческий и иной, фантазийный, - соприкасаются. Недаром высшая комиссия отправляет сестер-мойр на пенсию с формулировкой «за очеловечивание».

Спектакль окончен, зрители выбираются из подвала (экспериментальная сцена «Андеграунд» на 25 мест). Но еще не раз они вспомнят и глупенькую Леру, оказавшуюся доброй и отзывчивой к чужому горю. И ее спутника Вадима, оттаявшего сердцем. И одинокого Сергея Аркадьевича, поначалу боящегося брать на себя ответственность за живое существо, собаку, но все-таки решившегося на это. И Вову, над которым издеваются сверстники... Ловишь себя на том, что думаешь о персонажах как о живых людях, забывая, что это - куклы. Куклы, очеловеченные таганрогским театром и ставшие твоими добрыми то ли соседями, то ли друзьями.

 

Фото Анны ЧЕРНО

Фотогалерея