Волгоград

Выпуск №1-121/2009, В России

Счастливые влюбленные обычно выглядят на сцене глуповато. Не терпит театр благополучия, претит оно его конфликтной природе. Да и с нами проблема – мы, нынешние, охладели ко всякой лирике, «свинцовые мерзости жизни» сделали нас недоверчивыми, отбили охоту к прекраснодушным сказкам.

Универсальные «бренды» нашего времени – ирония, скепсис, пародия, сарказм. С их помощью только и можно нынче говорить со зрителем о чем-нибудь стоящем. А всерьез о серьезном теперь, по-видимому, ставить спектакли нельзя. Только Малому театру это еще, пожалуй, удается, остальным, чтобы не усыпить народ идиллическими картинками, приходится искать особые, «кислотные» средства выразительности.

Пьеса Эдмона Ростана «Романтики», которая всегда на всех сценах мира неизбежно проваливалась именно потому, что к ней пытались относиться слишком всерьез, предстала в Волгоградском ТЮЗе под иным углом зрения – безудержно насмешливой, хулиганской и отчаянно остроумной. Режиссер-постановщик Альберт Авходеев создал спектакль особенный, с какой стороны ни посмотри. Добрая шутка и курьез, ядовитое издевательство над книжно-романтическими чувствами, острый эпатаж, терпкая эротика, демонстративная скандальность, лирические трели, безудержная зрелищность – весь этот безумный микс заставляет зрителей без памяти влюбиться в спектакль. В яркой, изобретательной театральности растворяется все, дотоле неудобоваримое: и «фирменная» глуповатость юных героев, изводящих зрителя бесконечными стихотворными признаниями в любви, и неизбежная нравоучительность истории, и финальный апофеоз.

Возникает действо, изумляющее своей динамической энергетикой, постановочной красотой, актерским задором, великолепным юмором и пластической гибкостью. Что это? Иронический романтизм? Патетическая фантасмагория? Комедия масок? Этот спектакль в нашем городе не с чем сравнить. Это нечто, пробуждающее искренний зрительский восторг и благодарность: свободное, раскованное и, что важно, умное представление.

Первая сцена. Влюбленные Персине (Е.Жданов) и Сильветта (Т.Доронина) тайно встречаются на вершине стены, разделяющей владения их родителей. Вокруг – гипсовые статуи, цветочные гирлянды, боскеты, вазоны, фонари – в общем, признаки благолепного старинного поместья. Юная пара всецело поглощена своими нежными чувствами. И статуи под напором их горячих любовных признаний внезапно оживают! Зрительный зал взрывается аплодисментами! Потом еще не раз реакция зрителей будет столь же бурной в ответ на неожиданные сценические решения.

Персине и Сильветта видят себя несчастными Ромео и Джульеттой, их головы забиты романтической дребеденью. Юноша мечтает о том, как организует похищение любимой разбойниками, затеет драку и освободит ее из рук злоумышленников… Отцы растрогаются и дадут согласие на брак…

А на самом деле отец Персине Бергамен (А.Селиверстов) и отец Сильветты Паскино (О.Шулепов) давным-давно в курсе амурных дел своих детей. Они и вражду свою придумали, и стены воздвигли, чтобы специально создать неодолимые препятствия для своих дорогих голубков, помешанных на нездоровом романтизме. Пускай живут полной жизнью, пока молоды – бесятся, страдают, пыжатся - тем крепче будет их любовь. А там и в ножки кинутся, испрашивая благословения на свадебку… Того и надобно двум добрякам, мечтающим породниться. Идя навстречу мечте влюбленных о похищении, они сами его и подстраивают, и оплачивают.

Сценография Елены Орловой замечательно выражает главную идею пьесы: прочно только то, что завоевано в преодолении. Здесь царствует стекло – прозрачный хрупкий материал, из которого воздвигнута стена, разделяющая оба семейства. Потом она превратится в ширму. Потом – в глухую ловушку, поглощающую звуки: говори не говори, услышать невозможно… Передвижная прозрачная стена оказывается емким образом всего хитрейшего спектакля, где ничто не выглядит так, каково оно на самом деле. И стена здесь не стена, и вражда не вражда, и любовь вообще-то не любовь (до некоторых пор). Одурманенные галантными сказками, дети творят свою жизнь на стекле, в стекле, под стеклом – как в аквариуме, где бедные рыбки и не догадываются, что они на виду и любой может сунуть свою лапу и вытащить их на воздух.

Атмосфера спектакля имеет сходство с веселым сумасшедшим домом. Это хорошо организованная круговерть. Все облачены в красивейшие наряды с кружевами, фижмами, рюшами, оборками, даже скромные «пейзане»; банда, состоящая из комедиантов – «наемных убийц», музыкантов, негров, факельщиков - выглядит необыкновенно живописно (художник по костюмам Л.Терехова). И все отрываются по полной программе, не щадя сил своих в попытках вернуть одуревших влюбленных на грешную землю.

И как это вкусно придумано – заговор отцов! Экспрессивно-коварный Андрей Селиверстов и робко обидчивый Олег Шулепов невероятно пластичны, занимательны. Интриги в пользу юных отпрысков разыграны ими с таким бурным темпераментом! У них, как говорится, глаз горит, они ежесекундно включены в действие, они – добрые чертики из табакерки, клоуны, паяцы и – обаятельнейшие человечки! Наибольшую и весьма содержательную часть спектакля наполняют их нежная тайная дружба и нелепая ссора, их великое торжество по поводу удавшегося обмана, злорадные насмешки друг над другом, трогательные примирения, мудрые сентенции… Когда, добившись своего, они разрушат стеклянную стену – тут же заскучают, озлобятся… ужаснутся. И сообщат всему миру страшную тайну: «Оставьте стену вы – стена необходима!» Без этой замечательной пары не состоялся бы спектакль, изумляющий предельной игровой внятностью всех смыслов. Хотя и слаженность, ансамблевость всех без исключения артистов здесь чрезвычайно крепка.

Коронная сцена ложного похищения Сильветты чрезвычайно остроумна. Банда – балерины в противогазах, ходячие скелеты, нищие, человеки-пауки и проч. под бетховенский «Зов судьбы» падают замертво от руки отважного Персине: груда трупов. Но им же интересно узнать результат своего розыгрыша! Улучив минутку, «мертвые» вскакивают посмотреть, как там влюбленные, которые целуются, ничего не видя и не слыша. Но лишь только они собираются оглядеться по сторонам, бандиты поспешно умирают вновь… Массовка, состоящая из студентов ВГИИиК, настолько великолепна, что можно без натяжки назвать ее главным действующим лицом спектакля. От нее исходят бешеная энергия и неподдельная, азартная искренность. Игровые сцены массовки с артистом Тимуром Абдулфайзовым (рыцарь Страфорель) погружают зрителей в сладостный экстаз – не передать, как они смешны!

Тимур Абдулфайзов уже давно любимец публики. Во всех спектаклях ТЮЗа он ярок, умен, содержателен, и его блистательный Страфорель – не исключение. Кроме того, ему присуще чувство такта, эстетической соразмерности. Зрители буквально замирают, когда герой Тимура весьма радикальными средствами пытается выбить дурь из Сильветты: это очень острая, рискованная эротическая сцена, но придраться, оскорбиться за девушку невозможно. Все оправдано текстом и стихией театральности… И когда перепуганная Сильветта восклицает наконец: «К счастью тихому я поняла стремленье», - зал вздыхает с большим облегчением. «Весь этот романтизм хорош, когда вы сыты», - довольный уроком, рыцарь удаляется под бурные аплодисменты зала.

Пожалуй, впервые лирическая пара влюбленных воспринималась на сцене ТЮЗа без малейшего раздражения, поскольку была предельно индивидуализирована. Для артистов Татьяны Дорониной и Евгения Жданова режиссер А.Авходеев безошибочно определил способ существования в спектакле… назовем его патетической пародией. Вроде бы Персине и Сильветта играют расхожую классику любовно-лирического жанра. Но и смотрят на своих героев со стороны с лукавой насмешкой. И в конечном итоге проявляют свое личное отношение к ним в тонком сочетании иронии и доверия к их чувствам – с дистанции, обусловленной данным временем и собственным артистическим опытом. И этой паре можно, оказывается, все: заламывать руки, танцевать чарльстон, скандалить и рыдать, натурально бежать из дома, заводить романы, примеривая к себе поведенческие стили героев как минувших, так и недавних пьес. Им все прощено! Они появились в эпоху постмодернизма, когда все мы обречены на бесконечные цитаты и повторы…

В финале играют свадьбу, Персине и Сильветта в ослепительно белых одеяниях. Все испытания, разочарования, недоразумения позади, все в себе уверены, даже стеклянную стену уже никто не собирается вновь воздвигать. А на заднем фоне выделяется фонтан в виде писающего мальчика. Красивые речи звучат и звучат. А мальчик писает и писает… Наверное, ему есть что сказать – чего он только не насмотрелся на своем фонтанном веку. Над чем он усмехается? О чем предупреждает? Верит ли он в долговечность этой стеклянной любви?.. Может быть, он знает, что искусственные преграды порождают искусственное счастье?

Фото Александра Фолиева

Фотогалерея