Взыскательный художник / Наталья Авдеева (Мурманск)

Выпуск №1-251/2022, Лица

Начало. Великие учителя, их уроки в профессии

Профессия театрального художника существует на пересечении множества искусств и ремесел. Художник должен владеть живописью, театрально-декорационным мастерством, знать историю искусств, разбираться в литературе, особенно в отечественной и зарубежной драматургии, распознавать и использовать свойства различных материалов, быть бутафором, ставить свет - и строго ограничивать себя конкретной эстетической задачей! Таким пониманием профессии в полной мере владеет Наталья Иннокентиевна Авдеева, которая почти тридцать лет прослужила в Мурманском областном драматическом театре и оформила на этой сцене не менее ста спектаклей. После окончания в 1967 году Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина она создала почти двести постановок: в Златоусте, Казани, Томске, Иркутске, Архангельске, Ленинграде-Петербурге. Однако надолго Авдеева задержалась в Мурманске.

Родилась Наталья Иннокентиевна в Сибири, в семье инженера и врача, она из поколения детей, переживших войну, а значит, умеет справляться с трудностями и ценить дары жизни. В нашей беседе художница, в первую очередь, рассказывает о своих учителях - настоящих корифеях, которые объяснили, как в профессии нужно добиваться совершенства. Ее дипломная работа в мастерской театрально-декорационной живописи Александра Израилевича Сегала - оформление спектакля по пьесе Горького «Фома Гордеев». Авдеева сделала серию эскизов, о которых позднее отзовется весьма критически, поскольку их сложно было бы воплотить на реальной сцене. В комиссии по защите были великие художники Софья Марковна Юнович и Евсей Евсеевич Моисеенко. Выпускница переволновалась, и Моисеенко заметил, что рисует Авдеева гораздо лучше, чем выступает - работа заслужила отличную оценку! Дух захватывает, когда представляешь, в каких театрах и с кем из режиссеров работала Юнович, - это Сергеев, Якобсон, Вивьен, Симонов, Товстоногов, Григорович! Моисеенко был учеником Бродского, Осмёркина, Яковлева (последний учился у Коровина и Архипова). Вот эти традиции унаследовала и Наталья Авдеева. В беседе она вспомнила добрым словом ЛГИТМиК, преподаватели которого (Гительман, Киреева) читали курсы по основам драматургии и театра, по истории костюма.

И еще один урок от великих учителей, о котором Наталья Иннокентиевна вспоминает в интервью мурманской журналистке Екатерине Андреевой: «Нам еще в институте говорили, что все зависит от твоего «я», от того, чем ты наполнена. Что выберешь из своего багажа, из того и получится твой образ».

«Свои режиссеры»

После окончания института Авдееву оставили в Ленинграде в мастерских Художественного фонда, но деятельная художница загрустила. Сама себя распределила в Златоуст и с юмором вспоминает авантюру, когда приехав по приглашению, не предупредила администрацию местного театра, поэтому на привокзальной площади ее встретил мирно пасущийся козел. Тем не менее, в Златоусте она познакомилась с талантливым режиссером Эдуардом Симоняном, с которым оформляла позже спектакли и в Архангельском драматическом театре. «Своими режиссерами» она считает и Феликса Григорьяна, и Султана Абдиева, с ними она позднее работала в Мурманске. Каждый из «главных» обладал мощной творческой индивидуальностью, Наталья Авдеева с ее фундаментальным образованием и ярким талантом была им под стать, что оказалось важным и для творческих споров, и для рождения интересных спектаклей.

Для замечательной художницы нет преград в интерпретации литературного материала. Она чувствует стиль работы любого режиссера. Авдеева оформляла лермонтовский «Маскарад» и «Женитьбу» Гоголя в постановке Симоняна, пьесы Островского и Горького с Григорьяном, создавала образ деревни Матёры по роману Распутина, вместе с Абдиевым искала решение спектакля-притчи «Белое облако Чингисхана» по мотивам книги Айтматова. Не раз интерпретировала испанскую жизнь в комедиях Лопе де Веги, работала над Шекспиром, Лоркой, Дюма, О'Нилом, Стейнбеком, Нэшем, Портесом, Радзинским, Поляковым. Два года назад с Вадимом Данцигером, художественным руководителем мурманской драмы, сделала спектакль «Две дамочки в сторону Севера» по абсурдистской пьесе Пьера Нотта. Недавно оформила постановку по одной из современных пьес, посвященную детям Беслана.

Принципы работы над спектаклем

Авдеева отыскивает уникальное сценическое решение для каждого спектакля. В создании пространства предпочитает макет плоским эскизам, играет формами, предметами, красками, приводя их к единому ансамблю и гармонии. Для нее нестандартная коробка сцены - повод для решения интересной задачи. В Архангельске, рассказывает художница, огромный театр на 1400 мест и такая же сцена, в Златоусте была «не сцена - аэродром», причем в Златоусте приходилось работать без бутафоров и декораторов, признается Наталья Иннокентиевна мурманской журналистке Екатерине Андреевой, и задники писала сама. Работая в Санкт -Петербургском государственном интерьерном театре, она ставила один спектакль на лестнице, а другой в Юсуповском дворце. В Мурманске, совсем недавно, во время капитального ремонта здания драмтеатра оформляла спектакли и на маленькой сцене Театра кукол, затем в помещении кинотеатра, где подиум превратили в подмостки.

Начиная работу над новым спектаклем, Наталья Иннокентиевна отталкивается от образа - символа, который должен, по ее замыслу, объединить множество планов постановки. Это бывает нелегко и требует изучения литературной основы, эпохи, исторического предметного мира.

В Иркутске, в середине 80-х, когда ставили «Прощание с Матёрой», она придумала сложный образ. Станок представлял огромное дерево-листвень, которое возвышалось над сценой и было оберегом маленькой деревни на острове. Все предметы крестьянского быта: мебель, соху, сундуки, костюмы - всё привозили из деревень или восстанавливали до мелочей. В финальной сцене затопления деревни, когда персонажи забирают вещи и уходят, опускается станок с деревом, а старухи от авансцены разворачивают большое белое полотно - саван. Он покрывает и голубую гладь Ангары, и зеленый островок, и кладбище. Этот емкий образ умирающего крестьянского лада жизни по настроению и деталям совпадает с романом Распутина.

В недавней премьере спектакля «Золотой шатер» о детях Беслана Наталья Иннокентиевна услышала просьбу режиссера представить на сцене осетинский поминальный пирог. В центре планшета Авдеева создала объемную конструкцию круглой формы, которая состояла из нескольких сегментов и воплощала не только образ осетинского пирога, но и разрушенный круг жизни. Поставленные вертикально и горизонтально отдельные фрагменты позволяли увидеть условные образы взорванной школы, московской квартиры, любого пространства.

В спектакле «Дама с камелиями» она придумала станок в виде драгоценной шкатулки, особенности ее декора повторялись в костюмах и бутафории. В постановке «Волки и овцы» по пьесе Островского Авдеева отказалась от прямолинейности и представила на сцене дерево с кроной в виде летней дамской шляпки, а вокруг, как она сама выразилась, - «статуэточки, карусельки» - такой счастливый праздничный мир, в котором разыгрываются страсти.

Художественно-образное мышление соединяется в творчестве Авдеевой с четкой проработкой практических задач с целью достигнуть гармонии всех составляющих спектакля: режиссуры, сценографии, игры актеров, музыки, света, пластики. А еще она от природы одарена ощущением красоты и безошибочным вкусом.

Наталья Иннокентиевна работает над деталями так, как научилась у своих выдающихся педагогов. Когда ставили пьесу Вуолийоки «Молодая хозяйка Нискавуори», Авдеева изучила архитектуру и убранство финского дома начала ХХ века, сделала печку со входом в горнило не фронтально, а от угла, как принято у финнов, а затем нашла выкройки платьев в модных журналах 1905 года и создала аутентичные костюмы вместе с замечательными мастерицами пошивочного цеха, которых любит за искусство и называет «мои девочки». Она вспоминает, как после войны в региональные театры поступали списанные костюмы из столиц - можно было потрогать настоящий шелк, бархат, атлас, кружево, увидеть особенности кроя. Там, где нужны были реалии быта и декора времен монгольского нашествия для спектакля «Белое облако Чингисхана», художница работала с архивами Академии наук. Недаром эта постановка получила высокую оценку Чингиза Айтматова.

Создавая по замыслу режиссера Федора Чернышова современную трактовку «Тартюфа», Авдеева сохраняет ее принадлежность к высокой комедии классицизма. Шесть кулис-колонн с ламбрекенами напоминают об архитектуре классицизма. Цвет полотнищ, переливы ткани от палевого к розовому, сиреневому и синему вызывают в памяти краски пейзажей Клода Лоррена и картин Никола Пуссена, современников Мольера. Симметрия в расположении предметов вносит подобие порядка в непредсказуемые движения персонажей. Наталья Иннокентиевна не раз говорила, что ее вдохновляют картины старых мастеров в Эрмитаже, Русском музее, Третьяковке. Они обладают той подлинностью, которую не найдешь ни на одном интернет-сайте. Вот это стремление к подлинности в постановках не только реалистических, но и условных - знак высокого мастерства.

В заключение

Наталья Иннокентиевна редко выделяет постановки как любимые, возможно, «Волки о овцы», «Золотой слон», созданные вместе с Феликсом Григорьяном. До недавнего времени она начинала утро с рисования - это важно профессионалу. Она философски воспринимает нынешнее время, в котором дилетантизм и поверхностное видение влияют на искусство, но Авдеева знает, что творческое раскрытие зависит от собственного «внутреннего наполнения» художника. Для нее нет возраста в профессии - ярко, мощно, экспрессивно она реализует свой талант до сих пор и на сто процентов! Она умеет работать в команде. Есть ли у замечательной художницы ученики, я не знаю, но мастера пошивочного цеха научились у нее скрупулезности в работе, восприятию костюма через призму эстетики. Исключительное взаимопонимание сложилось у Авдеевой с начальником столярного цеха мурманской драмы Юрием Юрьевичем Пудовкиным. Они работают вместе более двадцати лет. Получая от Авдеевой эскизы, он стремится к безупречному качеству и точному повторению присланного рисунка. «Работа индивидуальная, не на поток», - говорит Пудовкин.

Нынешним летом Авдеева покинула театр, услышала слова благодарности, признания, любви. В театре останутся ее эскизы, макеты, декорации, рисунки - они бесценны! Всю свою творческую жизнь она твердо следовала пушкинской дорогой:

Ты сам свой высший суд.

Всех строже оценить умеешь ты свой труд.

Ты им доволен ли, взыскательный художник?

Фотогалерея