Казань. К нам едет ревизор!

Выпуск №3-253/2022, В России

Александр Славутский, художественный руководитель Казанского большого академического русского драматического театра имени В.И. Качалова, не в первый раз обращается к гоголевской пьесе. На сей раз история, происшедшая в городе, от которого хоть три года скачи, ни до какой границы не доберешься, полна мистики и мрачных предчувствий, хотя смешного и забавного хоть отбавляй.

«Сегодня пьеса «Ревизор» - это абсолютно современная история. Гоголь писал не просто комедию, он писал беспощадную правду о человеке, о грехе и покаянии, о душе человеческой, о совести, о жизни и смерти и о том, что за все придется платить», - эти слова режиссера, своеобразное напутствие зрителю, в тексте на программке премьерного спектакля.

Главный герой здесь, конечно, Городничий, тот самый сильный мира сего, который фитюльку, тряпку принял за солидную персону. Его горе неподдельно, его страсти сродни шекспировским. Невероятное обаяние актера Ильи Славутского, решимость, мужество и отвага, с которыми он бросается на «амбразуру», спасая свою мирную привольную жизнь, восхищают. Жизнь явно незаурядного человека, пройдохи Сквозник-Дмухановского рассыпается в прах, потому что система его жизненных ценностей и приоритетов построена «на песке» стяжательства, злобы, неправедности. На наших глазах происходит крушение ложных идеалов человека, который так ничего и не понял в истинном мироустройстве. Общество, погрязшее в подлости и наглости, разврате, мздоимстве, в презрении к друг к другу и божьим заповедям, обречено. Какая простая, почти примитивная, в сущности, мысль. И какая вечно неисполнимая для человека задача...

Именно сегодня Александр Славутский особенно остро чувствует трагедию этих людей, обыденно и даже залихватски живущих в грехе, не осознающих ужас той пропасти, на краю которой они оказались. И потому в его спектакле анекдот поднят до мощных философских обобщений.

Но сама фактура спектакля далека от назидательности и дидактики. Напротив, он выстроен затейливо: сцены стремительно сменяются; невероятные, парадоксальные и смешные ситуации громоздятся одна на другую, усиливая абсурдность происходящего. А элементы мистики и некоей сказочной таинственности лишь настойчивее погружают зрителя в гротескный, страшный, смешной, фантастически пугающий и манящий мир нашего классика - печального насмешника, в самое сердце уязвленного несовершенством мира. Не всякий раз увидишь на сцене тех самых двух крыс из сна Городничего, которые смутили и испугали пройдоху, ввергли его в пучину невероятного обмана. И Антон Антонович «обдернулся», приняв пустышку за значительную особу.

Но начинается спектакль задолго до появления нахальных и беспардонных крыс. Зрителя встречает выстроенный на подмостках высокий глухой дощатый забор, да не один, а целых пять (художник Александр Патраков). Бесконечное тоскливое повторение, одна над другой высятся эти преграды, закрывающие реальный мир и сами небеса. Эти серо-бежевые, скорее, бесцветные завесы поднимутся, откроют глубину сцены, темное звездное небо, клубы дыма, Городничий со свечой будет метаться в этом пространстве, в пугающем одиночестве. Тут и покажутся эти две крысы - предвестницы несчастья. В меховых накидках и масках, две женские фигуры с зловеще светящимися красными глазами и длинными хвостами. Они сделают несколько па и исчезнут. А позже мы догадаемся, что это были жена и дочь Городничего. Две провинциалки, мечтающие о красивой жизни, изысканных кавалерах, нарядах, ждущих хоть какой-то радости, крутясь среди привычных занятий, сплетен, зависти и изнывающих от провинциальной скуки, изученной насквозь бессмысленной и отупляющей жизни. Для них приезд нового человека, столичной штучки - «майский день, именины сердца» - как говаривал персонаж великой гоголевской поэмы «Мертвые души». А Городничий, напуганный наглыми тварями, схватит саблю, но окажется бессильным перед этими фантомами. Поэтому перед подчиненными, прежде чем произнести: «К нам едет ревизор!» - предстанет вконец измученным и напуганным человеком.

Они, чиновники, еще не поняли масштаб происходящего. Кто-то привычно боится, кто-то, как всегда, нагловат и самоуверен. Эта сцена эффектна, объемна, по театральному «вкусно» сделана. Вот где можно показать типажи, характеры, вот он, актерский звездный час. Бобчинский-Добчинский, как не раз уже бывало, превратился в одного персонажа с двойной фамилией. У Владимира Леонтьева это неловкий, все делающий невпопад, деревенеющий от непонятного страха и робости, неуклюжий человек.

Отправляется на поклон к таинственному трактирному постояльцу Городничий на самой что ни на есть солидной лошади, впряженной в дрожки. В глубине сцены стоит великолепный муляж, и это соединение вроде бы подлинности и откровенной театральности рождает объем сценического повествования.

Городничий Ильи Славутского для биографии актера представляет новый, очень важный этап. От молодых людей, от волокит и Дон Жуанов, от гротескного Бургомистра из «Дракона», вездесущего искрометного Фигаро в «Женитьбе Фигаро» он перешел на роли значительных персон. Людей с положением и биографией, сильных мира сего. Пусть в данной ситуации его герой и жестоко ошибся, попал впросак и, возможно, поплатится за свое ослепление, но очевидно: он крепко стоит на ногах, твердо усвоил жизненные уроки и в будущем сумеет договориться с настоящим чиновником по особым поручениям.

В Городничем Ильи Славутского есть мощь и масштаб человеческой личности. Этот человек поражает своей витальностью, хваткой, соединением дремучести и природной хитрости. Он плоть от плоти этого города, общества, государства. Потому-то и страшно, что изначально задуманный как сильная личность, он так мельчает под влиянием среды.

Хлестаков - блестящая работа Павла Лазарева. Высокий, худой, по сути - герой-неврастеник, он одинаково хорош и убедителен и в детских спектаклях, и в роли Хлудова в «Беге», и в роли отважного Ланцелота в «Драконе», и в роли Хлестакова, который в его исполнении бесстрашен, абсолютно свободен, раскован и весел. Бездумный мальчишка, полный жизни, готовый наслаждаться каждой минутой бытия, верящий в себя и в то, что все как-то обязательно образуется. Удивительно обаятельный фантом! Главное, что он не столько обманывает окружающих, сколько вдохновенно сам созидает свою особую хлестаковскую вселенную такой, какой хочет ее видеть.

Реальный мир для него - ничто. Его фантазия, неожиданно материализовавшаяся, - всё. Он дарит зрителям полноту проживания жизни, многообразие эмоций и бесконечный драйв. Вальяжный и трусливый, франтоватый, с гладко зачесанными набриолиненными волосами, он быстро включается в игру, предложенную Городничим. Ставка, правда, слишком высока - чужие чувства, судьбы, но Хлестакова это волнует меньше всего. Иван Александрович прекрасно чувствует себя в некоем виртуальном мире, где весело и все понарошку. Вот уже почти два века продолжается эта забава.

Александр Славутский придумывает интересную и многозначную деталь. Захмелевшего Хлестакова вывозят в белом инвалидном кресле. В этом транспортном средстве он чувствует себя вполне комфортно, более того, для петербургского прощелыги это становится частью игры с реальностью, в которой он вдруг оказался. Иван Александрович развлекается на всю катушку: крутится вокруг собственной оси, откидывается, выпивает, словно бы восседая на коне, командует парадом, выписывая «кренделя» на столь неожиданном, таящем немало возможностей средстве передвижения. При этом правда жизни полная - ведь обедал он в богоугодном заведении, где большому гостю продемонстрировали новинки оборудования для «маломобильных граждан».

Хлестаков Павла Лазарева полностью соответствует той характеристике, которую дал персонажу сам автор: он бездумно «перелетает» как мотылек с цветка на цветок от маменьки к доченьке. Подхватывает их песенку на слова К. Бальмонта, очень удачно использованную в спектакле:

Ландыши, лютики.

Ласки любовные.

Ласточки лепет.

Лобзанье лучей.

Лес зеленеющий.

Луг расцветающий.

Светлый свободный журчащий ручей.

Ляпкин-Тяпкин в исполнении Александра Малинина демонстрирует этакое провинциальное фрондерство в рамках дозволенного, конечно. Ладный, поджарый, среднего роста, он ухитряется на всех смотреть свысока, полупрезрительно и не теряться ни при каких обстоятельствах. Земляника Ильи Скрябина - тихий пройдоха себе на уме, изворотливый, умеющий везде найти выгоду. Смотритель училищ Лука Лукич Хлопов так трусит, трясется, запинается и всего боится, что вызывает искреннюю жалость. Его играет Марат Голубев, актер многогранного дарования, жестокий Дракон из пьесы Шварца. Такое распределение ролей еще раз позволяет оценить мудрость Александра Славутского, режиссера и педагога, думающего о творческом развитии актеров труппы. Проныра Шпекин Алексея Захарова, выразительный «бессловесный» Гибнер Николая Чайки дополняют коллективный портрет чиновников уездного города.

И, конечно, две дамы - маменька и доченька. Маменьку играет Елена Ряшина, и это новая, неожиданная работа. Томная графиня Альмавива, петербургская дама Корзухина и вдруг - разбитная, самоуверенная мать-командирша, пребывающая в восторге от того, что, наконец, будут оценены ее выдающиеся достоинства. Капризная дочь в исполнении Алены Козловой - ломака, инфантильная и нахальная.

Особо надо сказать, конечно, об Осипе, единственном нормальном, практичном и адекватном человеке в этом сумасшедшем доме. Эта роль у Виктора Шестакова - одного из ведущих актеров театра. Его Осип обстоятельный, очень земной и конкретный, но в то же время изворотливый хитрован. Несколько раз он почти проговорился, но вовремя повернул беседу к собственному благу. Обаяние и некоторая остраненность позволяют сметливому парню верно вести свою линию, вовремя одернуть завравшегося и зарвавшегося барина и успеть улизнуть восвояси.

Камнем преткновения для постановщиков всегда становится финальная сцена. В спектакле Казанского русского театра она решена с размахом. Множество гостей, разряженные жена и дочь Городничего, облаченного в парадный мундир, веселье, которое прерывается чтением письма-разоблачения. Гости - чиновники с женами и дочерьми - расположились на поворотном круге в центре сцены. Он медленно вращается, но на лицах неподвижных персонажей, только что весело отплясывающих, появляются белые маски с прорезями для глаз и ртов. Перед нами мир мертвых, безликих, лишенных индивидуальности. Свиные «рыла», мертвые души...

Фото предоставлены театром

Фотогалерея