ЧЕБОКСАРЫ. Родина слезам не верит

Выпуск №5-255/2023, В России

В репертуаре Чувашского ТЮЗа не так давно появился спектакль «Кукушкины слезы», поставленный известным калмыцким режиссером Борисом Манджиевым по одноименному роману классика чувашской литературы Михаила Юхмы (автор инсценировки Михаил Башкиров).

Обращаясь к этому произведению, режиссер в очередной раз исследует тему вынужденной эмиграции. Спектакль, как и недавняя его работа, посвященная великому скульптору Степану Эрьзе в Мордовском национальном театре, рефреном обозначил актуальную тему выбора родины. Драматург и режиссер, сохраняя авторский стиль, органично вплели в художественную ткань спектакля элементы чувашского фольклора, которые выражены либо через музыкально-пластическую партитуру, либо через постоянное обращение главного героя к чувашским сказкам, притчам, легендам. У спектакля красивый сказительский пролог с языческим обрядом наречения младенца именем (сценограф Анна Репина, художник по костюмам Наталья Степанова, художник по свету Ильшат Саяхов). Параллельно действу звучит и легенда Шурсухала (Александр Степанов) о луне, спасшей девушку от злой мачехи. Образ полнолуния и взят за художественный символ спектакля, луна - немой свидетель всех жизненных перипетий главного героя Алибая (Дмитрий Михайлов). Режиссер начинает повествование о трагической судьбе Алибая с момента его появления на свет. Это кажется лишним, но для Бориса Манджиева важно показать тот самый сокровенный момент «счастливого незнания», начало судьбы, удивительный парадокс жизни: вот люди радуются появлению нового человека на свет, торжественно чествуют его с пожеланиями долгой хорошей жизни, но никто не знает, кем он станет и какую судьбу проживет. Затем идут сцены свадьбы Алибая с Сарине (Надежда Полячихина) и рождения их ребенка, решенные в обрядовых музыкально-пластических композициях (композитор Аркадий Манджиев (1961-2022), режиссер по пластике Рамиза Мухаметшина). Счастливая жизнь молодоженов обрывается известием о начале Первой мировой войны и всеобщей мобилизации. На фронте Алибай героически сражается, сцена баталий решена режиссером с эпическим размахом, где жизнь и смерть сцепились в поединке. Пространство охвачено угнетающим кроваво-красным светом, гигантская катушка движется по сцене, сметая все на своем пути, духи смерти в безликих масках во главе с повелителем подземного мира - Эсрелем (Николай Миронов) разбрасывают белые рубахи погибших солдат по полю битвы. Эсрель пытается увести Алибая за собой, но духи не дают ему это сделать, Эсрель отступает. Музыка Аркадия Манджиева усиливает драматический накал, тяжелое, насыщенное звучание обладает мощным симфоническим эффектом. Раненый Алибай приходит в сознание уже в немецком плену. Его к себе на хутор в качестве подсобного рабочего забирает Бюргер (Леонид Яргейкин), и с этого момента ни сам Алибай, ни его жизнь никогда не будут прежними.

Если провести параллели между спектаклем и романом, то разница существенная. В первоисточнике образ героя в период плена прописан таким же безвольным, слабохарактерным, как и в спектакле. Не совладав со вспыхнувшими чувствами к жене Бюргера - Эльзе (Венера Пайгильдина), он вступит с ней в любовную связь. Эльза же пойдет на убийство опостылевшего, бесплодного мужа ради молодого любовника. В пластической сцене умерщвления мужа актриса очень точно создает образ циничной и хладнокровной женщины-искусительницы. Писатель дает герою шанс совершить подвиг и исправить свою ошибку к концу жизни (у режиссера он должен совершить только один героический поступок - вернуться на родину): Алибай преодолеет свой многолетний страх, патологическую привязанность к Эльзе, совершит подвиг, спасая советского солдата, и вернется в Чувашию, но, увы, не застанет в живых первую семью. Концовка у романа правдоподобная, в соответствии с историческими реалиями тех лет: по возвращении на родину к нему явятся люди из КГБ. Борису Манджиеву более интересен психологический аспект личности главного героя в период его пребывания на чужбине: какие чувства испытывает человек в обстоятельствах вынужденной эмиграции, возможно ли полное отречение от родины и ее забвение? Алибай у него, с одной стороны, типичный меланхолик, неспособный совершить поступок - побег из Германии, смирившийся с обстоятельствами и собственным выбором. Он находит утешение в любви к Эльзе и в воспоминаниях о Чувашии, становясь заложником фантазий и рефлексирующей ностальгии. С другой, он как остановившийся в развитии ребенок, душевной опорой ему служат сказочно-мифологические образы и сюжеты, и женщина, как архетип матери. Женившись на Эльзе и взяв ее фамилию, он стал Фридрихом Мюллером. Вероятно, что Алибай так бы и прожил обычную бюргерскую жизнь, если бы не чувство вины, бередящее душу. В спектакле переломный момент в сознании героя наступает, когда их общий с Эльзой сын - Ганс (Владимир Свинцов) вступает в ряды СС и с ненавистью говорит о русских и с воодушевлением о скорой победе фашистов над Россией. В болезненной фантазии Алибая рисуются жуткие образы, еще больше пугая и обессиливая его: «А вдруг два брата, Ганс и Лемендей убьют друг друга на фронте?» И сцена снова окрашивается кровавым светом. Два сына, окружив отца, слушают его свирель, а Эсрель, подкрадываясь сзади, накидывает поочередно удавку на юношей, уводя их в подземный мир мертвых. Актер, исполняющий главную роль, работает в заданной режиссером концепции, на протяжении спектакля не вызывая ни сочувствия, ни симпатии к герою, но он удивительно тонко в финале передает состояние эйфории, долгожданного душевного раскрепощения и счастливого ликования.

Образ Эльзы, наоборот, в финале теряет силу и логическое обоснование. Яркая, сильная и одержимая Эльза-убийца, прожившая жизнь без капли сожаления, все время внушающая Алибаю, что его родины не существует, внезапно раскаивается, осознавая трагичный итог своей жизни как пришедшее к ней возмездие: «Жизнь прошла, словно и не жила. Думала, что нашла счастье, и не заметила, как всё разом оборвалось, рухнуло. Сердце подсказывало, что потеряю и сына, и мужа. Навсегда. Вот всё и закончилось. Значит, судьба такая была мне уготована за всё, за все мои грехи». Ее монолог вызывает некоторое недоумение, так как в нем чувствуется литературная надуманность и несоответствие образу и характеру Эльзы. «У заблудившегося человека дорога кривая», - говорится в романе. Алибаю понадобилась вся жизнь, чтобы осознать свой ошибочный путь. В заключительной сцене он раскладывает веревочную железную дорогу и по ней «уезжает» на родину, навсегда прощаясь с Эльзой.

Фото с официального сайта театра

Фотогалерея