"Была одна мечта - танцевать на сцене Большого театра" / К 90-летию со дня рождения Николая Фадеечева (Москва)
Выпуск №6-256/2023, Вспоминая
Николай Фадеечев - одна из знаковых фигур в истории Большого театра и мирового балета. Выдающийся танцовщик, задавший новые параметры мужского классического танца, выдающийся педагог, многие годы работавший с лучшими солистами. Когда-то в интервью он сказал: «Была одна мечта - танцевать на сцене Большого театра». Мечта осуществилась: более 70 лет Николай Борисович отдал Большому.
Когда сегодня пересматриваешь записи Фадеечева, поражаешься совершенству его танца, его легкости и органичности. Самые сложные комбинации не доставляли ему никаких трудностей. Руки всегда выразительны, ноги идеально закрывают пятую позицию. Фадеечев был рожден для классики, чувствовал ее изнутри. Его можно смело назвать эталоном классического танцовщика, непревзойденным исполнителем партий Альберта в «Жизели», Зигфрида в «Лебедином озере», Дезире в «Спящей красавице». Но Фадеечев не был артистом одной темы. Хозе в «Кармен-сюите», Ильяс в «Асели», Фрондосо в «Лауренсии», Армен в «Гаянэ» в его исполнении ослепляли темпераментом и энергией танца. Актерская многогранность Фадеечева поражала.
Сам Николай Борисович считал, что на сцене нет мелочей. Никогда ничего не играл: каждый взгляд, каждый жест, каждое движение выражали мысль, рожденную в сознании героя, и чувство, захватившее его сердце. Критики писали, что у Фадеечева «голубые» принцы обрели плоть и кровь. А он просто отказался от шаблонного исполнения старых партий, наполнил их живым биением сердца. От своих учеников требовал того же - предельной искренности в образе.
С именами Галины Улановой и Николая Фадеечева связан триумф балетной труппы Большого театра в Лондоне в 1956 году. Тогда весь мир открыл для себя «Большой балет» и восхитился его совершенством. Дебют Фадеечева в спектакле «Жизель» состоялся случайно, он не должен был танцевать Альберта на тех гастролях. Но настоял художественный руководитель труппы Леонид Михайлович Лавровский, увидевший в молодом танцовщике талант премьера. Английские критики писали, что советская «Жизель» заново открыла им все совершенство романтического балета. Они как будто увидели его в первый раз.
Николай Фадеечев был одним из лучших партнеров в театре. По воспоминаниям его партнерш по сцене, он «идеально держал», с ним легко получались самые сложные поддержки и обводки. Фадеечева отличало умение «подать» балерину. Его талант оценила Галина Уланова - танцовщик стал ее последним партнером на сцене Большого. А многолетний дуэт Майи Плисецкой и Николая Фадеечева вошел в историю мирового балета. Весь творческий путь в театре они прошли вместе. Для великой балерины артист стал не только лучшим Зигфридом, Дезире, Жаном де Бриеном в «Раймонде», она доверяла ему главные мужские партии на премьерах «своих» балетов: Хозе, Каренин в «Анне Карениной». В 1971 году Плисецкая и Фадеечев стали первыми приглашенными звездами Гранд-Опера.
Закончив сценическую карьеру в 1977 году, Николай Фадеечев не покинул родной театр - он не мыслил себя вне его стен. Стал преподавать и вошел в историю Большого как один из лучших педагогов. Готовил партии с Александром Богатыревым, Вячеславом Гордеевым, Андреем Уваровым, Сергеем Филиным, Николаем Цискаридзе, Русланом Скворцовым... Уникальную роль педагога в балете Фадеечев оценил еще в юности на примере своего преподавателя Александра Максимовича Руденко. Талантливый учитель смог раскрыть потенциал отстающего ученика, помог поверить в себя. «С него я начался как танцовщик. Всем, что знаю и умею, я обязан только ему», - признавался Николай Борисович.
«Честный, скромный, благородный, надежный», - так отзывались о Николае Борисовиче его коллеги. В театре Фадеечева любили и уважали все. Ученики называли его «папой Колей». До последних дней, несмотря на пандемийные ограничения, Николай Борисович приходил в классы Большого к своим ученикам. Сердца артиста и театра бились в унисон.
Заслуженная артистка РСФСР Елена Львовна Рябинкина вспоминает: «Впечатления детства самые сильные, они остаются на всю жизнь. Одним из ярких детских впечатлений стал для меня танец Николая Фадеечева. Это было в 1952 году, я исполняла роль маленькой Маши в балете «Щелкунчик» в постановке Василия Вайнонена. Как мне верилось во все, что происходило на сцене! Когда наступила полночь, мыши стали нападать на Щелкунчика, и завязался бой, я - Маша - в ужасе забилась в кресло, в котором сидела на сцене. Как я переживала за храброго Щелкунчика! И вдруг все вокруг как будто посветлело - герой превратился в принца, прекрасного обликом. Благородством и надежностью он походил на моего любимого Грея из «Алых парусов» Александра Грина. Этим принцем был Николай Фадеечев.
В 1956 году мы, учащиеся старших классов, исполняли неаполитанский танец в старой версии «Лебединого озера». Но все наше внимание было сосредоточено на том, как в танце черная дьяволица Одиллия Майи Плисецкой околдовывает благородного Зигфрида Николая Фадеечева. От их дуэта захватывало дух, то была настоящая магия театра! Плисецкая и Фадеечев казались нам небожителями. Я и мечтать тогда не могла о том, что когда-нибудь буду танцевать с Николаем Борисовичем.
В июне 1959 года, будучи выпускницей училища, я дебютировала на сцене Большого театра в партии Одетты-Одиллии. Для меня до сих пор этот дебют - одно из главных событий жизни. Тогда моим принцем был Леонид Жданов - прекрасный и надежный партнер. Но не могу передать свой восторг, когда, придя осенью в театр, я узнала, что буду танцевать «Лебединое озеро» с Николаем Фадеечевым! Решение худрука труппы Леонида Михайловича Лавровского стало для меня, молодой дебютантки, настоящим подарком. Конечно же, на репетициях я очень старалась, внимательно слушала все, что говорил мне Николай Борисович. У него всегда был талант педагога - спокойно и доходчиво он мог объяснить любую трудность. Танцевать с ним оказалось настоящим счастьем. У Фадеечева были идеальные линии классического танцовщика - даже на фотографиях его арабеск завораживает. Он всегда следил за руками, за кистями, никогда не забывал об эпольманах. Легко двигался по сцене, все взлеты и приземления с высоких прыжков выходили у него абсолютно бесшумно. А то, с каким блеском он исполнял труднейшую прыжковую вариацию, вызывало восторг и в зале, и на сцене. Количеством вращений никогда не злоупотреблял, не сбивался на трюк. Но даже пару пируэтов выполнял необыкновенно красиво.
В следующем, 1960-м году Леонид Михайлович Лавровский возобновлял «Раймонду», и снова мы танцевали вместе: я дебютировала в заглавной партии, Фадеечев был Жаном де Бриеном. Роль очень шла ему. Он никогда не изображал благородство - оно было у него в крови. Поражала музыкальность Николая Борисовича - характер любого движения рождался у него из музыки. А так как за пультом тогда стоял невероятно темпераментный Евгений Федорович Светланов (он иногда даже подпрыгивал в кульминационные моменты!), то наши спектакли проходили на большом подъеме. Технических преград для Фадеечева не существовало. Он легко выполнял сложные поддержки, которыми изобиловала постановка (а они давались далеко не всем).
В том же 1960-м году труппа под руководством Леонида Михайловича Лавровского поехала на гастроли в Данию. Тогда гастрольные поездки были еще редкостью и считались очень ответственными. Тем более в Дании - стране со своими балетными традициями, заложенными Августом Бурнонвилем. Нас там ждали, хотели увидеть русский стиль танца. После триумфа 1956 года в Лондоне «Большой балет» ждали повсюду. Вместе с Николаем Борисовичем мы танцевали второй акт из «Лебединого озера». Успех превзошел все ожидания, датские критики писали о труппе с восторгом. Куда бы мы ни приезжали, пресса называла Николая Фадеечева идеальным принцем сцены, восхищаясь совершенством его техники и образностью исполнения.
Позднее судьба сводила меня с Николаем Борисовичем в спектаклях «Жизель» и «Спящая красавица». В 1967 году в Большом состоялась премьера балета «Асель» по мотивам повести Чингиза Айтматова «Тополек мой в красной косынке». Ставил молодой балетмейстер из Ленинграда Олег Виноградов. И музыка, и хореография воспринимались остросовременно. Я танцевала Кадичу - вторую по значимости женскую роль, а Николай Борисович был Ильясом. И тут мы увидели совершенно другого Фадеечева - дерзкого, бесшабашного парня, персонажа нашего времени. Меня эта метаморфоза потрясла: настолько велик оказался контраст с предыдущими ролями Фадеечева!
Меня всегда поражала любовь Николая Борисовича к балету, его неравнодушие к профессии. Я часто видела его в зрительном зале на спектаклях коллег. Помню, встретила на живописной выставке Владимира Васильева. Все, что было связано с родным искусством, было ему интересно. В 1990-е годы, заведуя кафедрой классического танца в Московском государственном университете культуры и искусства, я пригласила Николая Борисовича дать моим студентам мастер-класс. Он тут же откликнулся, приехал, посмотрел уровень подготовки ребят и сделал очень ценные замечания».
Покинув сцену, Фадеечев стал прекрасным наставником для молодого поколения. Из многих талантливых ребят он сделал звезд мирового уровня. Он был настоящим хранителем традиций московской школы танца, и имя его - и как танцовщика и как педагога - не сходило с афиш Большого театра почти 70 лет.
Фотогалерея
