Неотъемлемый знак эпохи / Марина Кондратьева (Москва)

Выпуск № 7-257/2023, Лица

Знаменитая балерина и педагог Большого театра, народная артистка СССР Марина Викторовна Кондратьева удостоена Национальной премии «Золотая Маска» в номинации «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства». Премия долгожданная и символично то, что она присуждена в год 70-летия творческой деятельности Марины Викторовны. 70 лет - это целая жизнь, отданная служению прекраснейшему из искусств - искусству хореографии. В честь творческого юбилея балерины Большой театр дал балет «Жизель», в котором когда-то блистала сама Кондратьева.

Выдающийся хореограф и философ танца Касьян Голейзовский сказал о нашей героине: «Если бы Терпсихора существовала в действительности, то воплощением ее была бы Марина Кондратьева». Балетный мудрец, как всегда оказался прав - ведь вся жизнь и творчество Марины Викторовны доказали, что Муза танца сделала ее своей избранницей. Иначе как объяснить тот факт, что маленькая дочь известного физика, академика РАН Виктора Николаевича Кондратьева постоянно танцевала? Она еще не видела ни одного балета, но заслышав музыку, сразу начинала кружиться на носочках. Танцевала в госпиталях для раненых, когда в годы Великой Отечественной войны оказалась с семьей в эвакуации в Казани. Словно чувствуя свое предназначение, девочка мечтала посвятить жизнь танцу. Когда коллега отца, известный физик академик Николай Николаевич Семенов поехал в 1944 году по делам института химической физики РАН в Москву, он взял с собой десятилетнюю Марину, чтобы отдать ее в Московское хореографическое училище. Приехав, узнали, что опоздали - набор был завершен еще летом. Маленькая Марина была в отчаянии. Помог, как всегда, случай. Узнав, что их соседкой в гостинице «Москва» является знаменитый педагог и теоретик классического танца Агриппина Яковлевна Ваганова, Николай Николаевич показал ей девочку. Вердикт Вагановой был краток: «Должна танцевать!» Вместе с Агриппиной Яковлевной вновь поехали в училище и Марина наконец-то переступила порог балетного класса. Поначалу старательная ученица ничем не выделялась. Она истово и с удовольствием постигала премудрости Терпсихоры под руководством опытного педагога Галины Петровой. Но в выпускном классе грациозная и техничная Кондратьева привлекла внимание худрука балета Большого театра Леонида Лавровского. Он предложил талантливой ученице и ее однокласснику Николаю Фадеечеву дебют на сцене Большого театра в главных партиях в балете «Щелкунчик». Блестяще выступив, дуэт выпускников доказал свое право на знаменитую сцену.

Марина Кондратьева пришла в Большой театр в 1952 году, в эпоху драмбалета, когда более всего ценился актерский темперамент. (Недаром это направление еще называли «хореодрамой»). Но у молодой балерины была иная тема: она пленяла лирикой, помноженной на академизм исполнения. Строила образ исключительно танцевальными средствами. Ее первой большой ролью стала Золушка в одноименном балете, которую ей предложил балетмейстер спектакля Ростислав Захаров. Как сыграть этот трафаретный сказочный персонаж и остаться интересной зрителю? Марина обратилась к Вере Николаевне Пашенной - своему другу и кумиру в любимом Малом театре. «Ничего не придумывай, оставайся собой», - посоветовала мудрая актриса. А после дебюта написала в письме: «Это я должна у тебя учиться. Браво!» На протяжении всей танцевальной карьеры Кондратьева не старалась ничего «играть», была на сцене максимально естественна. Вот и ее первая крупная роль - Золушка не была обаятельной замарашкой, она покоряла высотой души и жила ожиданием чуда. И лишь легкий и свободный танец, казалось, рожденный музыкой Прокофьева, говорил зрителю о чувствах героини. Эта Золушка восхитила маститого Лоуренса Оливье - после одного из спектаклей тот пришел за кулисы к молодой балерине и удивлялся, как ей удается столь убедительно передать добрую и сострадательную душу героини? Марина и сама не знала, что ответить. Просто она сама всегда была добра и передавала это качество своим героиням. Духовная красота и бескомпромиссность стали камертоном всего творчества Марины Кондратьевой. Она блестяще справлялась с самой трудной для актера задачей - воплощала добро на сцене.

Этот посыл творчества балерины чутко уловил молодой ленинградский балетмейстер Юрий Григорович, когда в 1959 году пришел в Большой театр, чтобы поставить здесь свой балет «Каменный цветок» на музыку С. Прокофьева. Премьера спектакля состоялась в ленинградском Кировском театре в 1957 году и была восторженно встречена и зрителями, и профессионалами. Гениальная хореографическая и режиссерская одаренность Григоровича была очевидна. Тогда со сцены повеяло тем «свежим ветром», который был так необходим советскому балетному театру в эпоху культурной оттепели. Интригу «Каменного цветка» составляли взаимоотношения четверки главных героев: Данилы и Катерины - с одной стороны, Хозяйки Медной горы и Северьяна - с другой. Образ Катерины вобрал в себя все лучшие черты русской женщины: кротость и духовную чистоту, мужество и силу духа. Задачи роли идеально совпадали с темой творчества Кондратьевой. Марина Викторовна любит вспоминать, как по настоянию балетмейстера ходила в Третьяковку, смотрела на русские иконы. А потом старалась передать их молитвенные руки на сцене, танцуя Катерину. В спектакле сложился блистательный состав исполнителей, во многом определивший его успех: Марина Кондратьева, Майя Плисецкая, Николай Фадеечев, Владимир Левашёв. Премьера «Каменного цветка» на сцене Большого стала событием, задала новый отсчет в творческой истории театра. Юрий Григорович оценил талант балерины и увидел в ней творческого единомышленника. Впоследствии он доверял ей партии лирических героинь в своих премьерах на сцене Большого: Ширин в «Легенде о любви», Фригию в «Спартаке», Одетту-Одиллию в собственной новаторской версии «Лебединого озера», Аврору в двух редакциях «Спящей красавицы». Желая расширить актерский диапазон, Марина стала танцевать партию Хозяйки Медной горы, а в индивидуальных гастролях и Эгину. Требовательный к исполнителям балетмейстер всегда одобрял актерские поиски балерины.

Поэтичное искусство Марины Кондратьевой вдохновляло многих хореографов. В 1960 году Леонид Михайлович Лавровский вернулся в Большой театр в качестве главного балетмейстера и стал ставить балет «Паганини» на музыку С. Рахманинова. Это был очень важный для него спектакль. Спектакль-исповедь, спектакль-размышление о месте художника в обществе, его муках и вдохновении. Вдохновение олицетворяла Муза, и ее роль Лавровский доверил Кондратьевой. Она была в этой роли бесплотным духом, ангелом-хранителем Паганини, утешала и вдохновляла мятущуюся душу мятежного скрипача. «Я была счастлива, что он именно меня выбрал на эту роль, - признается Марина Викторовна. - Знаете, когда ставят на тебя - это особое счастье. Ты становишься сотворцом. Оставляешь в партии частичку себя, собственной индивидуальности. Такой для меня стала роль Музы в балете «Паганини». Образ поэтической мечты художника был мне очень близок, и я старалась сделать ее одновременно неземной и волевой, станцевать вдохновение. Незабываемым в партии Паганини был Ярослав Сех».

Пожалуй, самой главной партией в карьере Марины Кондратьевой стала Жизель. Она осталась в истории балета как одна из лучших исполнительниц этой роли. Это была первая партия, которую она сделала под руководством Марины Тимофеевны Семеновой - великого педагога, к которому Марина перешла через несколько лет работы в театре. Казалось, балерина был создана для партии Жизели: романтический облик, точеный силуэт и беспредельно легкий танец. Но как создать свою Жизель? Кондратьева не хотела копировать ни Уланову, ни Шовире, чьи трактовки были тогда наиболее популярны. Тогда Марина Тимофеевна предложила образ в стиле романтических гравюр знаменитых балерин XIX века Марии Тальони и Карлотты Гризи: чуть опущенная головка, покатые плечи, «низкие» руки, «летящий» арабеск. Семенова как скульптор буквально лепила пластический образ каждой партии. И этот образ всегда строго соответствовал и музыке, и историческим реалиям.

Дебют Кондратьевой в балете «Жизель» А. Адана состоялся в 1961 году. Трактовка балериной заглавного образа стала откровением. Она заново открыла зрителю всю прелесть романтического балета, поражая красотой линий и бесплотностью прыжков. «В 69-м году я впервые увидела, как танцует Марина Кондратьева, - вспоминает народная артистка СССР Людмила Семеняка, - я стояла в кулисе и, вне себя от изумления, смотрела как по сцене - или лучше сказать, над сценой - порхало голубоватое, легчайшее, абсолютно воздушное облако. Та «Жизель» стала новой точкой отсчета для моих размышлений об этом балете... Ее танец вызывал у меня ассоциации с японской живописью, тончайшими и такими выразительными штрихами, с прозрачными мазками акварельных красок». Одухотворенные героини Кондратьевой нередко вызывали ассоциации с поэзией или живописью. «В ней всё гармония, всё диво...»

Роль Анны Карениной в одноименном балете Р. Щедрина явилась контрастом к общей теме творчества балерины. Ее пригласила в свой балет Майя Плисецкая - случай беспрецедентный. Когда-то они в очередь танцевали роль девушки-птицы Сюимбике в балете «Шурале» Ф. Яруллина в постановке Л. Якобсона. «Мне всегда был симпатичен и близок ее талант, - признавалась Майя Михайловна. - Мы в очередь с ней танцевали якобсоновского «Шурале». И я с удовольствием припоминаю, как поразила она меня своей легкостью и невесомостью. В моей «Анне Карениной» Кондратьева была второй Анной. И вновь ее прекрасные достоинства сложились в убедительный и индивидуальный образ. Она решала толстовскую героиню по-своему, не следуя моему видению». Они репетировали этот балет вместе, в одном зале, с разными Вронскими: Майя - с Марисом Лиепой, Марина с Александром Годуновым. Премьера состоялась в 1972 году. Роль позволила показать широту актерского диапазона Кондратьевой. Она постигла мятущуюся душу героини Толстого, поразила трагизмом и глубиной переживаний. И для многих зрителей и профессионалов стала лучшей Анной Карениной на сцене Большого.

Любая балерина, заканчивая танцевать, задумывается о том, что будет делать дальше. Для Марины Кондратьевой ответ был однозначным: преподавать. «Я очень хотела стать педагогом, - рассказывает Марина Викторовна. - Тем более, перед глазами был пример моего великого учителя - Марины Тимофеевны Семеновой. Благодаря ей я поняла, что учитель - профессия не менее творческая, чем балерина. И более ответственная - за каждую ученицу переживаешь гораздо большое, чем за себя». Окончив педагогическое отделение ГИТИСа, Марина Кондратьева вернулась в родной театр. Теперь уже как педагог. Поначалу одолевали сомнения: получится ли? Нередко обращалась за советом к Семеновой. Начинала с класса кордебалета, вскоре появилась первая ученица - юная Наташа Архипова. «Было очень интересно. Я как будто бы начинала новую жизнь», - вспоминает Марина Викторовна. За годы работы с Семеновой у нее накопились обширные профессиональные знания. Как человека Кондратьеву всегда отличали такт и душевная чуткость, а эти качества необходимы для создания контакта с учеником. «Марина Викторовна для нас как вторая мама», - повторяет каждая ее ученица. А их за сорок лет преподавания было немало! Во многом благодаря самоотверженному труду Кондратьевой в классе на мировой балетной сцене засияли таланты Надежды Грачевой, Галины Степаненко, Нины Капцовой, Анны Антоничевой, Екатерины Шипулиной, Натальи Осиповой, Ольги Смирновой, Юлии Степановой. Все они - балерины разного творческого почерка. И индивидуальность каждой рассмотрела чутким взором и помогла раскрыть их выдающийся педагог - Марина Кондратьева.

Марина Викторовна любит повторять: «Вся моя жизнь - это Большой театр». Воистину, Марина - счастливое имя для «большого балета»!

Фото предоставлены автором

Фотогалерея