Без обид / VII фестиваль «Кубань театральная» (Краснодар)

Выпуск №10-260/2023, Фестивали

Организаторы VII фестиваля «Кубань театральная» имени народного артиста СССР Михаила Куликовского, фигуры особо почитаемой и памятной многим, после четырехлетнего перерыва переосмысляют саму форму смотра сценического искусства. Классическая, проверенная годами и десятилетиями соревновательная модель показалась им неактуальной. Пытаясь обнулить ее, они формулируют задачу фестиваля иначе, направляя в сторону эксперимента: не выявление лучших, но «праздник театра». Праздник состоялся: на ступенях Краснодарского академического театра драмы им. М. Горького на фоне гигантских нарисованных арбузов и плетней зрителей встречал казачий оркестр в папахах и красных мундирах; вечернее файер-шоу, шутки-прибаутки ведущих, воздушные шары. Всё в лучших традициях южного города, его понимания «радости жизни» и милого кубанскому сердцу «праздника урожая».

Чтобы никого не обидеть организаторы исключили номинации «За лучший спектакль» и главную премию Михаила Куликовского. Теперь большая часть номинаций формулируются прицельно и пространно: «За развитие традиций русского театрального авангарда и творческую смелость» («Золотой петушок» Краснодарского молодежного театра), «За увлеченную работу над новыми формами выразительности» («Кошка, которая гуляла, где хотела», Новый театр кукол, Краснодар), «За неординарность творческого выбора» («Пополам» Русский госдрамтеатр Адыгеи), «За творческий поиск и обретение новизны в классической оперной традиции» («Борис Годунов», Краснодарский музыкальный театр), «За искренность в движении к театру мечты» (Туапсинский театр юного зрителя).

За личные актерские достижения отмечены Арсений Фогелев (Краснодарский театр драмы), Дарья Женихова (Краснодарский «Один театр»), Юлия Макарова (Краснодарский молодежный театр), Азамат Хуадоков (Театральное объединение республики Адыгея), Игорь Горбань (Краснодарский музыкальный театр), Александр Куча и Павел Романычев (Краснодарский театр кукол), Евгений Архипов (Новороссийский муниципальный драматический театр).

В целом жюри точно подметило сильные стороны 16 спектаклей сводной афиши в исполнении 14 театров Краснодара, Туапсе, Армавира, Новороссийска, Майкопа и Геленджика. Награды действительно отразили достоинство спектаклей и их создателей.

Да, есть причины, по которым сложно выделить один спектакль, лучшую сценографию, лучшую режиссуру. К тому же работы находились в разных «весовых категориях» или созданы приглашенными специалистами. Скажем, «Борис Годунов» М. Мусоргского в Краснодарском музыкальном театре - масштабное полотно известного московского режиссера Ольги Ивановой, достойное уровня большой оперной сцены и признания. Большинство постановок Краснодарского Молодежного театра также созданы приглашенными специалистами. Разве эта утвердившая себя система не отражает общей российской тенденции, как и картины театральной Кубани? Награды должны получать художники, режиссеры, актеры, независимо от прописки. Компенсировать отсутствие премии Куликовского решили новой наградой - «Театральной легендой Кубани». Ее получил актер Краснодарского драматического театра Станислав Гронский. Он много работал с Михаилом Алексеевичем, тот пригласил его в труппу в 1965 г. и всегда высоко ценил. Здесь всё сошлось.

Жюри фестиваля разнородно и наряду с профессиональными театроведами и критиками включало людей далеких от театра. Как они попали в экспертный совет фестиваля и что могли дать актерам и театральным коллективам осталось загадкой. Это издержки заявленного эксперимента. Хотя в конечном итоге упрекнуть жюри в предвзятости невозможно. Ибо талант и творчество говорят сами за себя. Настоящее признание звучит всегда предельно просто и потому без классических наград за - лучшие мужские и женские роли не обойтись.

Талант Дарьи Жениховой (приз за лучшую женскую роль) пронесся дельтапланом, пробивая все стеклянные потолки обыденного сознания - она выступает многоликой, гротескной рассказчицей, да еще с электрогитарой наперевес в спектакле «Одного театра» под названием «Серая радуга». История двух престарелых писателей, написана Николаем Русским (1982-2023) и стала последним в жизни поставленным им спектаклем. Стопроцентный авторский режиссерский театр, в котором градус ощущения и восприятия событий столь силен и обострен, что зритель безотчетно принимает абстракцию сценической игры, осваивает ее как что-то естественное. Назовите это режиссерским гипнозом: ломаные движения актеров (пластика Анны Донченко), навязчиво повторяющиеся строчки из стихов, звуки (звукорежиссеры Александр Пилькевич, Артем Маров), музыка и свет (художник по свету Мария Панютина), сценография (Юлия Застава), костюмы (Светлана Эннс, Дарья Смеловская) погружают в чуднóй мир, вроде бы узнаваемый, но как бы со смещенным центром и сбитыми настройками.

В результате такой расфокусировки мы втянуты в болевой вихрь страстей - два старика (Михаил Хмыз и Артем Акатов), ненавидящих себя и друг друга, избывают страх смерти, старости и зависти посредством Мести! Да, все очень серьезно и заканчивается сценой убийства. Один душит другого тростью, приговаривая - «вот тебе твоя юность, вот тебе твоя нежность...» Вот вам «Серая радуга», странная и завораживающая, лирико-романтическая и гротескная одновременно. Что-то от Гарольда Пинтера или Эдварда Олби или от иных специалистов по непознаваемому, темному, что до поры спит, да и вдруг вытеснится на поверхность агрессивным или преступным актом. Жили-жили, дружили, стихи составляли, в гости ходили, а потом - бабах и труп на писательской даче!

Лучшей женской ролью второго плана признана Нянюшка Амелфа Юлии Макаровой в «Золотом петушке» Краснодарского молодежного театра. Актриса играет не просто нянюшку спесивого царя, она - хранительница царства, его боль, судьба и тоска, она - сама родина. Ее роли всегда выстраданы, наполнены смыслом, но здесь артистка еще и филигранная партнерша. Ее дуэт с царем-батюшкой заслуживает отдельной номинации, как и работа Анатолия Дробязко, чей царь Додон - золотой идол (полностью покрыт золотой краской и носит массивный каркасный костюм). Тиран, который остается великим, хотя ему не чужды слабости, мелочность и горячность. В своих мирских страстях предчувствует неотвратимость падения, расплаты, и она наступает в облике Шемаханской царицы (Людмила Дорошева). Он унижен до последней степени, порабощен, пляшет по ее приказу в исподнем, повязанный ее платочком, наконец, падает без сил к ее ногам. Утрата величия монарха - момент личной трагедии и трагедии царства. Падение царства начинается с него. Взаимосвязь этих обстоятельств составила суть роли Анатолия Дробязко и суть «Золотого петушка» в постановке Ирины Ткаченко. Мотивы сказки А.С. Пушкина ею масштабированы для сцены, как бы развернуты и направлены в бытийные сферы. Мистическая аллегория о судьбах империи разворачивается на песке - бояре, челядь, воинство, все вязнут в нем, пылят, взметывают его, спотыкаются об остовы-скелеты куполов; костюмы их фантасмагоричны с вкраплением народных элементов (художник-постановщик - Ирэна Ярутис): длинные цилиндры, рубахи, треуголки, геометрический мэйкап. Петушок Евгения Парафилова сидит на шесте-кресте, его перья-мечи поблескивают золотом, когда он на тросе перелетает с одной разрушенной церковной маковки на другую (художник по свету Евгений Козин); древний старец Звездочет (Дмитрий Морщаков) страшноват в своих пророчествах - трясет бородой и голыми ветками, выступает навстречу Додону как горькая неизбежность, открытая ему одному.

«Неуловимая легкость бытия», вернее, сценического существования принесла Арсению Фогелеву победу в номинации «Лучшая мужская роль» за исполнение Зилова в «Утиной охоте» в Краснодарской академической драме. Он давно достоин награды. Не помню постановок, где бы артисту изменило чувство меры и такта. Своего Зилова он создает не из одних реалий пьесы незабвенного Александра Вампилова, но как бы привлекая в нее последующую, уже полувековую духовную историю разочарованного российского интеллектуала. И он, и режиссер Даниил Безносов не зафиксированы на 60-х годах прошлого века, их стратегия в достижении сегодняшнего резонанса. Из пьесы практически изгнан быт, пространство обобщено (художник Анастасия Васильева), обстоятельства пошлости жизни атакуют Зилова со всех сторон, но как бы обтекают его, внутренняя свобода скучающего эгоиста остается не затронутой. Это не снимает трагизма, наоборот, сгущает его к финалу - Зилов несколько раз стреляется и остается неуязвим. Мы видим в контражуре забравшуюся на стол фигуру с ружьем и слышим щелчки затвора. Зилов как бы бессмертен. Арсений Фогелев сыграл, видимо, самую зрелую на сегодняшний день роль и сделал это с какой-то присущей ему природной легкостью.

Герои своего времени - хоть в традиционных номинациях, хоть в инновационных - определены.

Фото предоставлены автором

Фотогалерея