Его удивительный взгляд.../Анатолий Иванов

Выпуск №1-121/2009, Вспоминая

Его удивительный взгляд.../Анатолий Иванов

 

Трудно даже вспомнить, когда это было... Я, конечно, знала о том, что работает в Воронеже замечательный режиссер Анатолий Васильевич Иванов, но знакома с ним не была и спектаклей его видеть не довелось. И вот однажды, приехав в Воронеж посмотреть театр, где играли дети, в свободный вечер решила попытаться попасть в знаменитый Кольцовский театр.

В тот вечер шел спектакль «Каждый год, в то же время» - незатейливая западная пьеса, которая привлекла тогда многие российские театры, но в этом спектакле, поставленном Анатолием Ивановым, было столько иронии, но и грусти, света, но и горечи по прошедшему, что невольно он включал в свою атмосферу, заставляя сопереживать героям. А на следующий день я отправилась туда на спектакль об Иване Чонкине — изобретательный, яркий, лубочный (в лучшем смысле этого слова!), насквозь пронизанный светлым, чарующим юмором...

Этого оказалось достаточно, чтобы влюбиться в режиссера Анатолия Иванова. Но встречи в тот раз так и не произошло. Она случилась позже, год или два спустя, когда Воронежский театр привез в Москву спектакль «Прости меня, мой ангел белоснежный...». Это был шок, гром среди ясного неба. Казалось, никто и никогда еще не читал так просто и чисто раннюю пьесу А.П.Чехова, никто и никогда не ощущал так точно все несовершенства, но и всю прелесть этой драматургии.

После спектакля, взволнованная, заплаканная, я была кем-то чуть ли не за руку приведена к Анатолию Васильевичу. На меня смотрели очень светлые, какого-то удивительного разреза глаза — внимательные, очень умные, взгляд которых, словно невидимый барьер, не пропускал ни лести, ни малейшей фальши. Не помню, о чем мы говорили, но почему-то мгновенно возникло ощущение, которое у меня возникает совсем не часто: мы станем друзьями...

Так и произошло. При любой возможности я стремилась в Воронеж, горько сокрушалась вместе с Анатолием Васильевичем, что здание — изумительное старинное здание Кольцовского театра - поставили на нескончаемый ремонт, а театр играет в огромном, мало приспособленном для атмосферных, настроенческих спектаклей Иванова новом театре; сидела на его репетициях, страшно гордясь тем, что он допустил меня в свою «святая святых»; бурно аплодировала вместе со зрительным залом на спектаклях...

Я вряд ли смогу забыть радость и неподдельное волнение, испытанные на спектаклях «Резвые крылья Амура» (по «Волкам и овцам» А.Н.Островского), «Бесприданница», «Кукушкины слезы», «Вечно живые», «Вишневый сад», как вряд ли смогу забыть поистине драгоценные часы нашего общения в Москве, в Воронеже, на фестивалях. Анатолий Васильевич Иванов ставил спектакли во многих городах России, и каждый его спектакль становился событием для города, знаком высочайшего профессионализма и ювелирной работы с артистами.

Анатолий Иванов вырастил целую плеяду молодых актеров, которых сегодня с полным правом можно назвать признанными мастерами отечественной сцены. Он очень любил молодежь — любил возиться с ними, не просто обучая профессии, но заряжая отношением к театру, восприятием культуры. Это очень дорогого стоит!..

…Когда в Центре поддержки русского театра стран СНГ и Балтии Союза театральных деятелей возникла идея фестиваля «Парад Победы», посвященного 60-летию Победы в Великой Отечественной войне, первым, кому я позвонила, был Анатолий Васильевич. Я просила его поставить спектакль «Вечно живые» в Русском театре им.А.П.Чехова в Кишиневе. Иванов был, как всегда, занят — спектакли, студенты, планы, связанные с другими театрами, но он согласился. Не потому, что мы были друзьями, а потому что как никто понял необходимость и благородство самой этой идеи. Мы бесконечно перезванивались, пока он работал в Кишиневе, Анатолий Васильевич нервничал, многим был не доволен, считал, что все получается не так, как он хотел бы, как считает нужным... А на премьере, прилетев в Кишинев, я увидела тонкий, пронзительный спектакль о прекрасных людях, победивших мрак фашизма именно потому, что они были вот такими, прекрасными, верящими в справедливость, в идеалы своего времени, во все то, что сегодня забыто или просто «вышло из употребления».

Он и сам был таким, Анатолий Васильевич Иванов, — крупная личность, высочайший профессионал, бесконечно светлый и добрый человек, не желающий и не умеющий расставаться с идеалами своей юности, с режиссерской школой, которую он прошел у Анатолия Эфроса.

…Мы улетали из Кишинева вместе, очень ранним каким-то рейсом — полусонные, еще не пришедшие в себя после премьеры, которая прошла триумфально. Моя приятельница-журналистка, летевшая вместе с нами, предложила всем выпить по бокалу молдавского вина. Я с возмущением отказалась: в семь часов утра пить!.. Они выпили с Анатолием Васильевичем, несмотря на мое явное осуждение, и он вдруг улыбнулся и сказал: «Не хотите со мной чокнуться на память, тогда сделаю вам маленький подарок, чтобы помнили нашу премьеру», - и вынул из портфеля игрушку: пестро одетого клоуна с каким-то грустным выражением лица, чуть склонившего головку набок.

Он сидит у меня дома, на книжной полке, смотрит на меня каждый день своими грустными глазами и заставляет вспоминать, вспоминать, вспоминать все самое светлое, доброе, хорошее, что было в жизни. И теперь, после такого неожиданного для меня ухода Анатолия Васильевича, я помню не только о той премьере, но о бесконечном благородстве человека, который по первому зову устремился далеко от дома, чтобы сегодняшние зрители в Молдавии никогда не забывали о нашем общем прошлом. И передо мной снова, как тогда, в первый раз, возникает взгляд очень светлых, какого-то удивительного разреза глаз — внимательных, очень умных, взгляд, который, словно невидимый барьер, не пропускал ни лести, ни малейшей фальши.

Фотогалерея

Отправить комментарий

Содержание этого поля является приватным и не предназначено к показу.
CAPTCHA
Мы не любим общаться с роботами. Пожалуйста, введите текст с картинки.