ЧЕБОКСАРЫ. Полифония войны

Выпуск №3-263/2023, В России

Любая театральная постановка независимо от масштабов и жанра - живой организм, на сценическое долголетие которого влияют самые разные внутренние факторы. Среди них глубина режиссерского взгляда и сквозное развитие действия, содержательность смыслового наполнения и богатство образной палитры. Но самое редкое достоинство из всех, какими может обладать драматический спектакль, - музыкальность. Именно это качество сразу бросилось в глаза при просмотре инсценировки «Повести о настоящем человеке» к 115-летию со дня рождения писателя Бориса Полевого. Премьера, поддержанная грантом Главы Чувашской Республики, прошла в начале октября в Государственном русском драматическом театре в Чебоксарах и заставила взглянуть на искусство драмы с не совсем привычной стороны.

И речь не только о музыкальном оформлении: материал, включающий в себя и военные песни, и советскую эстраду 1930-40-х годов, и городской фольклор XIX века, и положенные на музыку фрагменты из поэмы Александра Твардовского «Василий Тёркин», и киномелодии Эдуарда Артемьева, подобран с чувством стиля и вкуса. «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?», «Издалека долго течет река Волга», «Шаланды, полные кефали», соло трубы из кинофильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» и другие темы, широко известные каждому россиянину, скреплены в колоритную звуковую подложку. На ее фоне портреты героев Великой Отечественной войны, словно сошедшие со страниц Книги Памяти, выглядят еще более рельефными, одушевленными. Так что порой начинает казаться, будто через их судьбы до нас пытается достучаться сама родина, услышать которую так важно теперь, в условиях нынешних реалий.

«Русский я, русский», - произносит герой заслуженного артиста Чувашии Сергея Куклина, летчик-истребитель Алексей Мересьев, и эта фраза обретает сегодня особую эмоциональную окраску, где гордость смешана с горечью, благородство - с отчаянием, вера в счастливое завтра - с оглушающей болью. Играть реальных исторических личностей всегда непросто, но актеру удалось найти баланс между биографической конкретизацией персонажа и зыбкой театральной условностью, поднявшись на уровень глобального, высокохудожественного, общечеловеческого. В своих монологах он уходит от пафосного «ура-патриотизма» и говорит со зрителем едва слышно, почти шепотом, достоверно передавая состояние «на грани», когда в одном характере борются сила и слабость, отвага и животный страх, прыть и инстинкт самосохранения. Нащупать обратную сторону орденов, медалей и георгиевских лент для него гораздо важнее патетики, громких слов и залпов салюта Победы. И получается настолько правдиво, прямодушно, честно и оттого вдвойне пронзительно, на разрыв, что вдруг невольно задумываешься о том, чего в действительности стоил и стоит героизм каждого из наших воинов.

А истории танкистов и снайперов, полевых врачей и медсестер, насыщающих спектакль тревожностью взглядов, тяжестью дыхания и спазмами сердечной мышцы, когда вербальный текст отступает на второй план, нагнетая психологическое напряжение, - это будто истории тех, кто сейчас на передовой. Ведь, по сути, на сегодняшний день ничего не изменилось: все мы так же вяжем варежки на фронт и ждем сообщений по радио, молимся о солдатах и продолжаем любить тех, кто больше никогда не вернется. Потому даже «Лакримоза» из моцартовского «Реквиема», заметно выбивающаяся из общей стилевой канвы как нечто, выцепленное из другой музыкальной культуры и эпохи, ничуть не режет ухо, разражаясь невыплаканной тоской и вечной скорбью. Словно трагическая кульминация, вершина Голгофы, концентрация страдания в момент отпевания души.

Приглашенные из Санкт-Петербурга режиссер Светлана Свирко и художник Екатерина Гофман мыслят по-композиторски, что редко случается на драматической сцене. Это находит отражение и в сценографии, гибко лавирующей между локациями и временными отрезками, и в принципе построения формы, носящей черты рондо с чередованием рефрена и эпизодов, и в полифоничности образного строя. Когда все персонажи ярко индивидуализированы и нагружены определенной проблематикой, идейным мотивом и микросюжетом, вступая во взаимодействие подобно темам в фуге. В многосложном контрапункте перед нами и старушка-мать, благословившая сына на подвиг; и девушка, проводившая на службу своего суженого; и отец, чей малец добровольцем записался в ополчение; и комиссар, сменивший гром контрударов на тишину госпитальной палаты. Но, в то же время, каждый из них являет собой укрупненный собирательный образ народа, когда неважно: кто за линией огня, а кто в тылу. И вот уже вместо соло со сцены звучит хор, вместо рассказов от первого лица - исполинский голос Отечества.

Переход от частного к общему, от трагедии личности к трагедии целого народа - то, что удалось точно уловить всем участникам актерского ансамбля. Среди них народные артисты Чувашии Антонина Егорова, Лариса Былинкина и Николай Горюнов, заслуженные артисты Чувашии Людмила Казимир, Вадим Валов и Александр Смышляев, Татьяна Володина, Ирина Кострюкова, Оксана Ананьева, Диана Яковлева, Владимир Буров, Денис Латышев, Андрей Аверин, Владимир Глушков и Леонид Казимир.

Фото с сайта Государственного русского драматического театра г. Чебоксары

Фотогалерея