Открытия и награды / XI Российский театральный фестиваль им. М. Горького (Нижний Новгород)
Выпуск №3-263/2023, Фестивали
С 17 по 24 октября в Нижнем Новгороде прошел XI Российский театральный фестиваль им. М. Горького, у которого в этом году название звучало «Диалог эпох. Время открытий». В течение недели зрители и члены жюри посмотрели шесть спектаклей, привезенных из различных городов России и Республики Беларусь, а также три спектакля театральных коллективов Нижнего Новгорода.
Открывал фестивальную программу Московский драматический театр им. Н.В. Гоголя спектаклем «Мещане. Попытка прочтения» по пьесе Максима Горького в постановке Сергея Голомазова.
«Мещане» родились из студенческого спектакля, и потому все актеры в нем молоды, в том числе и те, кто играет представителей старшего поколения семьи. Начинается действие с «застольного» периода читки и затем разворачивается в полноценное драматическое повествование. Актриса в черном глухом платке, закрывающем голову и шею, озвучивает список действующих лиц. Читает плохо различимой скороговоркой, с интонационными распевными акцентами на конце предложений, словно псалмы над покойником. «Покойник» тут семья, которая развалится по ходу сюжета, поэтому звучит это как ничего для героев хорошего не предвещающий эпиграф.
Центром и столпом спектакля ожидаемо является «старик» Бессеменов в исполнении Ильи Антоненко. Он то нервно-спокойный, с виду совершенно невинный и богобоязненный, передвигается с кошачьей неспешной пластикой и говорит свистящим шепотом, то опасно возбужденный, мечет громы и молнии, скачет по столам и едва не рукоприкладствует. Героя невольно ассоциируешь с Иудушкой Головлёвым. Тот тоже, прикрываясь внешней благопристойностью, тихонько изводил всю семью. Разница между ними в том, что Бессеменов все-таки действительно любит своих детей и желает им добра. Ну а то, что любить бережно он не умеет, и его террор любовью ни к чему хорошему не приводит, это уже другой разговор.
Условность костюмов, обстановки, места и времени действия делает «Попытку прочтения» не столько очередной постановкой по классической пьесе, сколько полем для поиска в тексте, написанном сто с лишним лет назад, если не новых смыслов, то хотя бы новых акцентов, с которыми этот текст можно со сцены произнести.
Спектакль по пьесе Михаила Крупина «Александр. Прибытие в Каракорум» в постановке автора привез на фестиваль Владимирский академический театр драмы (режиссер Михаил Крупин). Он повествует о нескольких эпизодах жизни Александра Невского, произошедших за некоторое время до получения великокняжеского престола и перед последней поездкой в Золотую Орду, после которой он вскоре заболел и умер. Текст пьесы раскрывает событийный ряд, выписанный драматургом, но дает мало простора для актерского «дыхания». Не очень способствует раскрытию образов героев и режиссура, довольно прямолинейная, с чисто иллюстративной подачей материала и яркой лубочной картинкой. Александр Невский был весьма неоднозначной исторической фигурой, однако в спектакле этого не показали.
Третий день фестиваля порадовал нижегородцев и гостей фестиваля спектаклем «Обломов» по роману И.А. Гончарова в постановке Анджея Бубеня, привезенным из Ярославля Российским государственным академическим театром драмы им. Федора Волкова.
«Обломов» в интерпретации ярославцев - это экзистенциальная вневременная драма о Человеке, который не откликается на Зов жизни и погибает, не реализовав того потенциала, который был в него заложен. Илья Ильич (Илья Коврижных) отчасти ипохондрик и болеет всем на свете. Он не пролеживает свои дни на диване, а сидит под столом, заваленном томиками классиков литературы. Там у него обустроено целое лежбище - удобный матрас, ворох мягчайших подушек и приятное уединение. Там, в этом домике, он чувствует себя защищенным, как ребенок, для которого самодельный шалаш - это целая крепость. В Обломове вообще очень много детскости. Он непосредствен и искренен в своих чувствах и порывах, беззащитен перед большим миром, от которого прячется не только физически, но и морально, выставляя в минуты опасности (и реально, и мысленно) над головой руками свод спасительной крыши: «Я в домике, не трогайте меня!»
Картонные дети, обломки прошлых цивилизаций, памятники с оголенной арматурой вместо конечностей, статуи без головы, неживые птицы в клетках окружают его, затягивают в свою мертвенную ненужность. «Часть команды, часть корабля», Обломов и сам как большой корабль, сбившийся с курса, болтается на волнах жизни, пока вовсе не врастает в ил мелководья и не застревает там навечно, став частью обстановки, предметом мебели, памятником самому себе на пустынном кладбище, полном надгробий и цветов.
Весь спектакль - это сбор анамнеза для постановки диагноза. Здесь не звучит слово «обломовщина», которым так усердно мучают детей в школе, заставляя анализировать и писать сочинения. Диагноз здесь звучит иначе. Totus, что по латыни значит «целый». Обломов слишком целый, слишком цельный, неразменный на мелочи, чтобы суметь жить и выжить в мире человеческих обломков - половинок, четвертинок, осьмушек... Он, тонкий и чувствительный, нелепый, смешной, в коротких штанах и виднеющихся из-под них разных чулках, похожий на ребенка, одетого не по возрасту и росту, просто не сможет осилить яркую человеческую жизнь, к которой был рожден и предназначен. Мир слишком большой, слишком громкий, страшный и жестокий, чтобы ему противостоять.
Ровно на середине фестивального марафона свой спектакль показали гости из Республики Беларусь. Брестский академический театр драмы представил «Олесю» по повести А.И. Куприна в постановке Тимофея Ильевского.
Тема противостояния личности и общества, народа, а, вернее сказать, толпы, центральная тема всего спектакля, что выражается и в постановке массовых сцен, перемежающих камерные, разговорные сцены. Народ здесь отчетливо осязаем, он присутствует не только в рассказах героев, в сцене изгнания Олеси из церкви, он разухабисто поет и пляшет, игриво лобызается и обнимается, напивается по праздникам и истово молится. Актеры массовых сцен здесь играют не просто фон, а полноправного персонажа - многорукого, многоногого и безликого. Обезличенное зло разъяренной толпы сминает маленькую человеческую жизнь умной, гордой, сильной, одаренной, не такой, как все, особенной, непонятной для общего усредненного мозга, девушки, выдавливает ее за пределы общины и делает это жестоко, как иммунные клетки, борющиеся за жизнь организма в целом, уничтожают попавший в него вирус.
В спектакле красивая и приковывающая внимание сценография. Лес, в котором живет Олеся, выполнен из подвешенных горизонтальных палок, парящих в воздухе. Центральным «аттракционом» сценографии является деревянный помост, по которому, словно по тропинкам в лесу, и ходят главные герои. Интересное техническое решение, хорошо придуманное и реализованное. Олеся, балансируя на этом помосте, пытается удержать равновесие собственной жизни, такое неверное и хрупкое. Отмахиваясь кроваво-красным платком от демонов толпы, от зла, готового ее поглотить, она и впрямь выглядит колдуньей, шаманкой, заклинательницей, через которую действуют древние силы.
Эпизод выдворения Олеси из церкви с избиением сделан потрясающе мощно по эмоциональному воздействию. Это маленькая, но самодостаточная история внутри большой истории со своей четкой драматургией: завязка, развитие и кульминация здесь расписаны четко по нотам. Все сыграно очень просто, но в этой простоте огромная сила и правда.
Спектакль «Душечка» театра-фестиваля «Балтийский дом» из Санкт-Петербурга позволил утомленным капризами нестабильной нижегородской погоды зрителям выдохнуть смехом. Чеховская «Душечка» в постановке Александры Мамкаевой - это история о женщине, которая всем сердцем стремилась кого-то полюбить и в своей душевной тоске прилеплялась ко всякому, кто оказывался рядом, будь то залетный-перелетный антрепренер, основательный лесозаготовитель или суховатый вегетарианец-ветеринар. В каждом из своих мужчин она растворялась без остатка, усердно присваивая себе, как родные, их повадки, привычки и даже взгляды на жизнь. С антрепренером она не понимала как можно в театр не ходить, а с лесозаготовителем ей по театрам ходить некогда, потому что работать надо. Она чистый белый лист, что хочешь на ней, то и нарисуешь. Как хамелеон милая Оленька Семеновна (Анна Щетинина) обретает окрас и кожный узор согласно окружающей среде. И всякий раз так невероятно обаятельно, что и в глупости ее не упрекнешь. И вроде бы сыграно всё нарочито комедийно, и характер утрировано эксцентричный, однако и Чехов там на месте, и правда жизни присутствует, потому что такие женщины на свете белом были, есть и будут.
Каждое новое замужество и увлечение Душечки преподносится в виде обособленной закольцованной истории, где начало и конец внешне одинаковы: все поют и пляшут или плачут и воздевают руки к небу. Это как рамочка для фотографии (в спектакле обыграно и это): форма одна, а набор лиц на снимке разный. Повторяемость событий (свадьба, проводы, похороны), реплик («кто заменит вам... нам... вам... его!») даже с учетом абсолютно читаемой с самого начала предсказуемости этой цикличности очень хорошо работает на комедийный эффект, который должны рождать эти сцены.
На основе небольшого рассказа сделали хорошую инсценировку, обогатив историю новыми героями и подарив им реплики из других произведений Чехова. Камерная тихая история заискрилась юмором и за счет прекрасных актерских работ, среди которых не было ни одной проходной или неинтересной. Хороши в спектакле не только исполнители главных ролей (Душечка и все трое ее разнокалиберных спутников), но и слуги (в особенности харизматичная Старуха - Наталья Парашкина) и незаменимый диктор заупокойных тостов, вечно философствующий, хмельной и нуждающийся в финансовом вспомоществовании Григорий Петрович Запойкин (заслуженный артист России Анатолий Дубанов).
По решению профессионального жюри спектакль «Душечка» получил одну из двух главных наград фестиваля - премию имени народного артиста СССР Е.А. Евстигнеева «Талант».
В предпоследний фестивальный день на нижегородской сцене снова гостил коллектив из Белоруссии. Гомельский областной драматический театр представил диптих по произведения А.П. Чехова и М.Е. Салтыкова-Щедрина «Цветы запоздалые» в постановке Алексея Шавлова. Спектакль поставлен по двум произведениям русских классиков, которые не пересекаются интонационно («Цветы запоздалые» пронзительная грустная история, «Валентин Бурмакин» - это скорее сатира), но в одном мотиве - мотиве обреченности любви из-за трагического несовпадения внутренних миров двух очень разных людей, они схожи. Две чудесных истории могли бы вылиться в удивительное повествование о болезненном разломе между желаемым и действительно существующим, о мимолетности счастья, о разбивающихся иллюзиях и драматичности сердечных заблуждений, о трагичности душевной слепоты, о необратимости однажды сделанного выбора, однако в простоте, незатейливости и некоторой грубости воплощения потеряли даже изначальную красоту литературного слога.
По сложившейся традиции завершал театральный марафон спектакль хозяина фестиваля. Нижегородский государственный академический театр драмы им. М. Горького показал «Макбет» по трагедии У. Шекспира в постановке Геннадия Шапошникова.
Спектакль решен в монохромной бело-черной гамме с редкими всполохами красного и золотого. Ничего лишнего, отвлекающего, пестро-узорчатого, только строгие линии черно-белых картинок, напоминающих иллюстрации в старой книжке со взрослыми сказками без цензуры, и яркие смысловые акценты в наиболее важных местах повествования. Выглядит это стильно, а вкупе со строгими, лишенными индивидуальности костюмами, обезличивающим до каменности масок гримом, и удивительно красивой, величественной, тревожной и мощной музыкой, еще и до предела эффектно, особенно в сценах сильного эмоционального накала.
Внутри белой лаконичной декорации, как в картонной коробке, существуют в извечном междоусобном копошении многочисленные человеки разнообразнейших пород. Главный среди них Макбет (заслуженный артист России Сергей Блохин) - то ли злодей, то ли жертва собственных непомерных притязаний и обманчивой судьбы, посулившей величие, а давшей позор и смерть. От шепота неверия он переходит к громоподобным угрозам невидимому Року; в его болезненно прогрессирующей самоуверенности растворены и боль, и надежда, и предчувствие беды.
Пьеса, которую, по сложившейся театральной традиции, нельзя называть, предстала не как история о властолюбце и коварном убийце, а как предание о самоисполняющемся пророчестве. Жизнь после смерти главного героя продолжается, пророчество исполнилось, но вот что послужило тому причиной? Чья-то высшая воля, которой человек слепо следует, лишь наощупь играя по чужим правилам, или действия, свободного в волеизъявлении субъекта, поверившего в свою избранность? Какими были бы события, если бы Макбет не услышал пророчества? Изменилось ли бы что-то для него? Или он при любом раскладе должен был его услышать, и не существует линии вероятности, где ему в голову не заронили бы мысль о величии? Шекспир задал любопытную философскую загадку, над которой интересно поразмышлять, пока на сцене разыгрывается кровавый и бесславный крах одной большой, но бесплодной человеческой амбиции.
За исполнение роли Макбета Сергею Блохину присуждена премия имени народного артиста РСФСР Н.А. Левкоева.
В XI Горьковском фестивале также приняли участие студенты 4 курса Нижегородского театрального училища им. Е.А. Евстигнеева. Ребята показали трагикомедию по пьесе Михаила Булгакова «Мольер (Кабала святош)» в постановке режиссера-педагога Леонида Чигина. Критики отнеслись к спектаклю весьма благосклонно, а молодежное жюри фестиваля даже вручило студентам диплом в номинации «Творческая перспектива».
Новшеством фестиваля стал документальный спектакль театра кукол «МАБУ» «Детство», поставленный по повести М.Горького режиссером Сергеем Мавриным. В основу сюжета легли главы повести, в которых рассказывается о жизни будущего писателя в доме деда Василия Каширина, «наполненном горячим туманом вражды всех со всеми». В спектакле активно сочетается работа артиста с куклой, «живая» драматическая игра, а также театр теней. Частный театр впервые принимал участие в Горьковском фестивале и показал себя достойно.
Фестивальная неделя оказалась разнообразной и насыщенной. Помимо спектаклей в нее уложились также несколько выставок, лекция профессора и театрального критика Нины Шалимовой о горьковской драматургии, экскурсии по городу, актерские и пресс-клубы, а также традиционное чаепитие «У Максимыча» в столовой Музея-квартиры А.М. Горького.
Фото Валерии АВДЕЕВОЙ
Фотогалерея
