О жизни, счастье и любви / Тамара Абросимова (Санкт-Петербург)

Выпуск №3-263/2023, Лица

Осенью этого года народная артистка России Тамара Абросимова отметила 60 летие служения сцене Санкт-Петербургского театра им. В.Ф. Комиссаржевской. О пройденном творческом пути мы говорили с актрисой в Доме ветеранов сцены им. М.Г. Савиной. Тамара Михайловна живет здесь - в уютной, «ампирной» комнате со старинной мебелью.

- Такая верность одной сцене - это волевое решение, предназначение, судьба?

- Я не давала какой-то клятвы верности. Так выпало, так шла и шла моя театральная жизнь. Наверное, нужен был другой характер и другое время, вот как легко сейчас артисты кочуют по разным сценам. А я была так счастлива, что попала в этот театр. Были, конечно, разные периоды, когда хотелось уйти, но что-то удерживало, видимо, я уже вросла в это пространство.

- И вы никогда ему не изменяли?

- Не знаю, можно ли это назвать изменой, формально я из Театра Комиссаржевской никогда не уходила. Но в 1989 году открывался Театр на Васильевском острове, режиссер Анатолий Морозов репетировал «Женитьбу» Гоголя. Там были заняты моя подруга Леночка Рахленко, Саша Левит, - они меня уговаривали присоединиться. А у меня был период не безумной занятости, и когда Морозов позвал, я стала репетировать роль тетушки Агафьи Тихоновны. Сложилась очень симпатичная компания, мы с удовольствием играли, меня грело чувство, что принимаю активное участие в создании нового театра, но потом какие-то события перевесили, и я себе сказала: «Сиди и не чирикай, от добра добра не ищут».

- Вы коренная ленинградка, тем не менее, учились в московском театральном вузе.

- Поначалу я училась в Ленинградском Технологическом институте, где была очень хорошая театральная мастерская, которую вели замечательные артисты ЛенТЮЗа Василий Павлович Костенецкий и Елизавета Петровна Авксентьева, абсолютные бессребреники, бесконечно преданные театру. Они любили студентов и делали добрые, хорошие спектакли: «Походный марш» Александра Галича, «Лесную песню» Леси Украинки. Впоследствии я своим студентам рекомендовала эту пьесу как кладезь поэзии и человеческих отношений. Там мы встретились с Андреем Мягковым, учились в одной группе, а потом пересеклись в театральной мастерской.

И как-то знакомая девочка сказала, что приезжают педагоги из Школы-студии МХАТ и будут набирать студентов на актерский факультет. Я пошла за компанию. Прослушивание происходило в Карельской гостиной нынешнего Дома актера Союза театральных деятелей. Меня приняли. И последовали четыре счастливых года учебы в Школе-студии у выдающегося педагога Виктора Карловича Монюкова.

- А затем вернулись в Ленинград...

- Это был 1963 год, когда гремел «Современник» Олега Ефремова, и я мечтала там работать. Пошла показываться. Этот показ знаменит тем, что вместе со мной показывались Виктор Павлов и Олег Даль, оба потрясающие, планка была задана высокая. Говорили, что была и Людмила Гурченко, но я ее не помню. С сегодняшних позиций понимаю, что совершила тактическую ошибку, нельзя было показывать отрывок из пьесы Розова «Вечно живые» - это святое, начало начал «Современника». К тому же не пришел на показ мой партнер, и мне согласился помочь актер театра Владимир Заманский - удивительный человек, впоследствии знаменитый герой фильма Алексея Германа «Проверка на дорогах». Сейчас понимаю, что в диалоге с ним я проигрывала. Потом я узнала мнение комиссии, что мне не хватает непосредственности.

Позже, когда уже показывалась в Театр Комиссаржевской, главный режиссер Мар Владимирович Сулимов очень смеялся, когда услышал, что я провалилась из-за отсутствия непосредственности... Мое первое впечатление от ленинградского театра было потрясающим: я увидела на сцене Эмму Попову в роли Лизы из спектакля «Дети солнца», это было незабываемо. Потом она произвела на меня такое же впечатление в роли Настасьи Филипповны в спектакле БДТ «Идиот». Кстати, еще в Москве известный театровед Борис Михайлович Поюровский советовал мне показаться к Товстоногову, но я уже боялась провала. А в Театре Комиссаржевской я честно прошла через показ и была принята. Так попала в родную атмосферу, Мар Владимирович - мой крестный отец в профессии, он принял меня от моих учителей и не давал брать неверные ноты. Я играла роль Сонечки Мармеладовой в «Преступлении и наказании», его поставил специалист по Достоевскому Илья Ольшвангер, играла у Сулимова в спектаклях «Еще не вечер», «Джордано Бруно», в инсценировке романа «Иду на грозу» Даниила Гранина, с которым Сулимов дружил.

- За эти годы менялись руководители театра, что неизбежно вызывает брожение в коллективе. Как вы себя чувствовали в этих ситуациях?

- Только в зрелом возрасте я поняла, что актер не должен вообще в это втягиваться. Но по отношению к Сулимову поступили очень несправедливо, в связи с чем более 20 артистов подали заявления об уходе, произошел раскол в коллективе. Я тоже подала заявление, и когда меня вызвали к директору, то по телефону услышала, как партийная дама, жена известного артиста сообщает о действиях нашей оппозиции. Вот это меня возмущало, что другая сторона использовала партийно-государственные инстанции. Потом еще британская радиостанция BBC сообщила, что в ленинградском театре локаут, это совсем возмутило руководящую верхушку. Мара Владимировича вынудили уйти, он, вероятно, просто не мог сражаться их оружием.

Потом театр возглавил Рубен Сергеевич Агамирзян, он прошел хорошую школу у Георгия Товстоногова как его надежный и крепкий подмастерье. Он у него был вторым режиссером на «Оптимистической трагедии» в Александринке, потом в БДТ поставил замечательный спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион» по Нодару Думбадзе.

Придя в Театр Комиссаржевской, Агамирзян вновь обратился к Думбадзе, поставив спектакль «Если бы небо было зеркалом», где я сыграла одну из своих любимых ролей - слепую девушку Хатиа. Думаю, это был один из лучших спектаклей Агамирзяна, он так хорошо чувствовал весь контекст, он же вырос в Тбилиси, в Авлабаре, был, можно сказать, ровесником героев - грузинских юношей военной поры. Моими партнерами были незабвенный Володя Особик, замечательный Александр Анисимов и прекрасные театральные «старики» Иван Петрович Дмитриев и Александра Владимировна Дэльвин. Спектакль получился, это укрепило авторитет Агамирзяна, уже потом он поставил знаменитую трилогию Алексея Толстого о русских царях. Вообще, это был очень важный, значительный период для театра.

С Володей Особиком мы еще не раз встречались на сцене. В «Царе Федоре Иоанновиче» он сыграл Федора, самую великую свою роль, а я играла его жену Ирину. Потом он позвал меня в свой первый режиссерский спектакль «Зверь», спектакль был очень неожиданный, очень нами любимый, хотя не у всех вызывала восторг пьеса о мировой глобальной катастрофе. Но Агамирзян пошел на то, чтобы повезти этот спектакль на гастроли в Гамбург.

- Вы начинали как лирическая героиня?

- Наверно. Хотя... В спектакле «Дни Турбиных» я, как все молодые актрисы, мечтала о роли Елены. И вдруг мне дается роль, которой вообще не было в пьесе Булгакова - Ванда, хозяйка квартиры, где живут Турбины. Я сделала всё, чтобы сыграть эту Ванду отвратительной и противной, наклеила бородавку, нарисовала усы и... получила за эту роль больше всего комплиментов от Агамирзяна.

- У вас огромный репертуарный список...

- Я никогда не отказывалась ни от одной роли, мне могла не нравиться пьеса или был неинтересен режиссер, но тогда не было манеры отказываться.

- Вы работали с двумя старшими Боярскими. Общаетесь ли с младшим поколением династии?

- С Сергеем Александровичем Боярским мы играли «Горестную жизнь плута» по Ильфу и Петрову, он блистательно играл Кису Воробьянинова, а я «блистала» в массовке, это был мой дебют. С Николаем Александровичем мы встретились в спектакле Сулимова «Еще не вечер», это очень славная, мудрая пьеса Веры Пановой о том, как любовь может выпрямить, спасти человека. Боярский играл главного героя, а я его дочку. Сейчас дружу с его доченькой Катей, которая большая умница - написала книгу о династии Боярских, выпустила очень интересный сборник об истории и людях поселка Комарово.

Мишу Боярского я помню еще ребенком, когда он приходил к отцу в театр, потом с радостью следила за его успехами. Один раз мы вместе с его мамочкой Екатериной Михайловной смотрели фильм, в котором он снимался, и мне запомнилось ее лицо - как она была счастлива, какую испытывала гордость за сына!

- Часто приходится слышать «московская школа», «ленинградская школа». Вы видите разницу? Вы ведь отлично преподавали в Ленинградском театральном институте, выпустили собственный курс, на котором учились Ольга Самошина, Елена Сафонова, Анатолий Петров и другие известные артисты.

- Я особенно не вникала, я ведь не теоретик, а практик... Все зависит от веры, а настоящая вера у нас одна - театральная. Наш мастер Виктор Карлович Монюков был педагог по призванию, думаю, он что-то знал о системе запрещенного тогда Николая Демидова, проводил какие-то тренинги на курсе. Я потом сама в педагогической практике применяла его упражнения на выработку внимания, общения, актерских навыков.

Сейчас я не преподаю, - не то, что стало трудно, но какие-то реалии мне просто мешают, не могу понять студентов, которые сидят на занятиях с включенными телефонами.

- «Высокие, высокие отношения!» - эти слова героини «Покровских ворот» стали уже поговоркой. Но у вас без всякой иронии были высокие отношения с Андреем Мягковым.

- Мы были влюблены друг в друга. Но я уехала учиться в Москву, и наша переписка прервалась. Хотя его письма я, естественно, храню до сих пор. Он через два года поступил в Школу-студию МХАТ. Мы были со студией на гастролях в Омской области и перезванивались с Виктором Карловичем, как-то он и говорит: «Томка, мы опять были в Ленинграде, взяли двух хороших мужичков». А я спрашиваю: «Один из них Андрей Мягков?» Он удивился: «Откуда ты знаешь?» Я почувствовала...

Андрюша приехал в Москву. И вот тут у меня, видимо, вожжа под хвост попала, я ведь уже третьекурсница, а от него ждала каких-то шагов навстречу, но тут на горизонте появилась Анастасия Вознесенская. Так бывает. Они прожили долгую совместную жизнь. Но мы сохранили с ним добрые отношения, я видела все его работы. Боже мой, как я радовалась, когда он получил роль Алеши Карамазова, как возмущаюсь, когда его называют только Женей Лукашиным из «Иронии судьбы»! Он был непростой, но очень цельный, настоящий человек, я навсегда сохранила к нему нежное чувство.

- Вы называете имена, которые драгоценны для людей моего поколения, но молодые, боюсь, таких имен не знают.

- Расскажу об одном из моих потрясений. Когда умерла Алла Соколова, актриса, драматург, автор знаменитой пьесы «Фантазии Фарятьева», я поехала с ней попрощаться. В крематории Аллу Соколову провожали ее сын с женой и муж сестры режиссер Владимир Бортко. И больше никого. Вот так река забвения уносит людей... Тем не менее, мы с моей подружкой говорим вслед за Скарлетт О'Харой: «Мы еще застали сумерки богов». Конечно, наше счастье, что всё это было.

Сейчас я иногда прошу девочек из здешней библиотеки: «Принесите немного сплетен». И они мне притащили целую кучу глянцевых журналов, - ну, это ужас, эти сплетни стыдно читать. Сбился масштаб...

- Дом ветеранов сцены имени Савиной сейчас выглядит прекрасно - нарядные интерьеры, антикварная мебель и утварь, «из тьмы былого» на нас смотрят лица великих артистов. Вы приняли решение переехать сюда добровольно?

- Да, к удивлению и огорчению моих родных. Сестра поначалу даже обиделась, племянник отговаривал. Понимаете, когда ушел из жизни мой муж Александр Никитич, я утратила опору, меня просто подкосило. Это была верная, надежная рука, он работал инженером, при этом очень любил театр. Мне хотелось от всего отрешиться. Родственников я убедила, они побывали здесь, воочию увидели красивый дом, усадьбу, отличные условия. У меня внутренняя связь с Домом ветеранов установилась давно, когда он был совершенно в другом состоянии. В 1964 году в Новочеркасске отмечался юбилей Веры Федоровны Комиссаржевской и меня, молодую артистку Театра Комиссаржевской, отправили туда прочитать письмо великой актрисы артисту Рощину-Инсарову. Со мной поехал человек из Дома ветеранов сцены, Владимир Александрович Брендер, которому адресована последняя телеграмма Веры Федоровны из Ташкента со строчкой из «Чайки»: «Во вселенной остается постоянным и неизменным один лишь дух». Он и приобщил меня к этому Дому, который Мария Гавриловна Савина создавала в начале ХХ века, чтобы у ее коллег-артистов был приют после трудной, скитальческой жизни: «В этом убежище они должны найти покой, наивозможнейший комфорт и нежное бережное отношение за свой труд».

Здесь обитало немало бывших «первых сюжетов», мхатовский артист Василий Топорков рассказывал забавную историю. Он начинал карьеру в Петербурге, а потом до МХАТа работал в Театре Корша. Женился на петербургской даме Ларисе Дальской, дочери знаменитого трагика Мамонта Дальского. Пошли они в Дом ветеранов проведать коллегу. И вот навстречу им несется старушка небольшого роста, машет руками и кричит: «Вася, какое счастье что ты приехал, скажи всем, что я была первой артисткой у Корша».

Со временем Дом ветшал, протекала крыша, на месте домовой церкви находилась кухня. В трудные годы мы с коллегами старались помогать Дому. На этот кусок земли, на эти разваливающиеся здания претендовали очень богатенькие олигархи. Благодаря помощи Управления делами Президента РФ Дом был спасен, отреставрирован, возрожден очень красивый храм Николая Чудотворца. Здесь проходят службы, каждый год 21 сентября, в день рождения Савиной, проводится торжественный молебен.

- Тамара Михайловна, еще не вечер?

- Ну, кто это может знать... Я долгое время играла моноспектакль «О жизни, смерти и любви» по произведениям Бунина, Чехова и Лескова о разных женских судьбах, о мимолетности счастья. Непредсказуемость и сложность женской судьбы - одна из моих главных тем. Об этом, о трех поколениях женщин одной семьи мы играем пьесу Майи Тульчинской «Страсти по дивану», ездили с этим спектаклем в Америку, и вот в одном городе подходят к нам три женщины: «Это история про нас».

С удовольствием играю в спектакле-концерте «Я вернулся в мой город». И есть у меня спектакль по пьесе Шмитта «Если начать сначала», у нас он называется «Если бы знать...» Так вот, если начать сначала, я не хотела бы изменить свою жизнь. Я ни о чем не жалею...

Фотогалерея