Маска, я тебя знаю! / "Маскарад с закрытыми глазами" В МХТ им.А.П.Чехова

Выпуск №5-265/2024, Премьеры Москвы

Спектакли режиссера Петра Шерешевского в последнее время особенно свободно отталкиваются от пьес, дальше он излагает на сцене то, что вполне можно назвать размышлениями на предложенную тему. Театр - не иллюстрация к пьесе. Главное в спектакле не только и не столько текст, сколько отношение к нему режиссера и рефлексия о тех вопросах, которые он (текст) ставит. В премьере МХТ им. А.П. Чехова «Маскарад с закрытыми глазами» по мотивам пьесы М.Ю. Лермонтова «Маскарад» и повести А. Шницлера «Новелла о снах» режиссер основной темой спектакля определяет отношение общества к любви, измене, маске как способе закрыться от этого общества, защититься, но, с другой стороны, иметь возможность безнаказанно творить зло. «Театральное исследование природы любви» - так обозначен жанр спектакля его создателями.

Семен Саксеев (литературный псевдоним Петра Шерешевского) изрядно переформатировал Лермонтова, приблизил его к современным реалиям, таким образом сделав пьесу, написанную около двух столетий назад, предельно актуальной. Где-то досочинив (на афише и не стоит, будем справедливы, имени Михаила Лермонтова), дополнив, «доразмышляв» и поместив героев пьесы в наше время. Местами в спектакле звучит текст Лермонтова, местами - современный. Герои пьесы все на местах: Евгений Александрович Арбенин (Игорь Верник), сейчас это современный лермонтовед, женившийся на студентке (Нина - Мария Фомина), уже немолодой, но не утративший мужской привлекательности; Звездич (Евгений Перевалов, в другом составе - Сергей Беляев), его жена Инесса Штраль (Юлия Витрук), а также сын от предыдущего брака Илья (яркая и запоминающаяся роль Ильи Козырева).

Строгая геометрия дорогой мебели, набережная, университетская аудитория - всё это мы видим на сцене (художник Надежда Лопардина). И, конечно же, телекамеры, как на всех последних по времени спектаклях Шерешевского, которые позволяют с любого места в зале видеть крупный план актеров. Серо-зеленые цвета во всем. Диктуется эта гамма, вероятнее всего, зеленым сукном карточного стола. Всё игра, всё «понарошку», но в то же время предельно серьезно - еще одна мысль спектакля - «всего серьезнее игра».

Евгений, утомленный и пресытившийся жизнью игрок, начинает спектакль со слов о том, что все мы - пыль, серость. Арбенин во всем разочаровался, он - холодный циник. Единственное, что, может быть, продлевает его интерес к жизни - это молодая Нина. Он не готов простить даже намека на измену. Любовь ли всему виной? Не ревнуют только тогда, когда не любят, когда все равно. Арбенин позволяет себе увлекаться женщинами, сам легко прощает себе невинные и, может быть, не очень невинные увлечения. Другой век, другие нормы приличия и поведения. Здесь не показное самолюбование, а настоящая обжигающая ревность Арбенина. Крупные планы дают возможность показать страдания Евгения. Игорь Верник, простите за банальность, не «играет», а именно проживает всю гамму горьких чувств. Любовь, быть может, опошлилась, а ревность осталась та же - бешеная, безрассудная, звериная.

Впечатляет сцена бала, решенная через красный цвет, цвет страсти. Гости на балу не в масках, а в головах птиц, голубей, которые, с одной стороны, птицы мира, как мы привыкли думать, с другой - существа менее других антропоморфные, с третьей - одна из самых, если не самая, безжалостная птица. Заклюет раненого товарища насмерть.

Справа вверху на галерее музыканты исполняют и классическую музыку, и музыку стилизованную, и оригинальную (композитор Ванечка, «Оркестр приватного танца»). В спектакле звучат разные мелодии, здесь и песни на стихи Лермонтова на совсем непривычный мотив «Белеет парус одинокий», и «Выпьем за любовь» Игоря Николаева. Все с юмором и абсолютно к месту. Как еще, если не с иронией и подтрунивания над ней относиться к жизни, если фантазии реальнее любой реальности?

Сильные чувства персонажи скрывают под маской цинизма и иронии. «Что наша жизнь - игра!» Игра ли жизнь или все всерьез? Ответа нет. За игрой и цинизмом можно скрыть все что угодно.

Звездичи, сын и отец, очень разные. Сын в силу юношеского максимализма и в первую очередь, характера, не может найти общей темы для разговоров с отцом, объединяет их только футбольная трансляция. Очень показательно сидение перед телевизором и разговор ни о чем.

Никто никому не интересен, если нет между ними любви или сексуального желания. Лишь Арбенин не надевает маску в спектакле. Но и он, то ли из-за профессии, то ли из-за обстоятельств жизни путает реальность с вымыслом, жизнь с литературой. Разные эпохи наслаиваются друг на друга в голове Арбенина. Наверное, это оправдано - он же историк и литературовед. Со Звездичем-младшим, кстати, на лекции у Арбенина случается серьезный конфликт, когда выясняли, сохранилось ли в современном обществе понятие чести.

В бреду ли, в мечтаниях Евгений травит Нину, но в реальности всё закончится хорошо, как он скажет в финале жене: «Мы цивилизованные люди», - когда предложит ей стаканчик мороженого, а та с опаской (брать - не брать) будет смотреть на это мороженое.

В спектакле Шерешевского смешиваются высокая трагедия и юмор, гротеск и реализм, абсурд и невероятно нежная романтика.

Хороши сцены игры в карты (вот для чего в том числе нужны видеокамеры в театре - чтобы увидеть подробности, мы видим всю игру и каждую карту), сцена на парапете набережной Арбенина и Казарина (Артем Волобуев), когда они напиваются: Арбенин только что обнаружил пропажу браслета у Нины и очень нервничает, ревнует, и тут, откуда ни возьмись, появляется полиция (Владислава Сухорукова и Никита Григорьев). Забавна сцена с писателями (Артем Панчик и Владимир Панчик), здесь читается явный отсыл к предыдущему спектаклю Шерешевского «Ромео и Джульетта. Вариации и комментарии» в МТЮЗе. Другая форма, другая подача, другой контекст, но так же весело и грустно одновременно. Размышления околокультурных деятелей, трогательных, местами смешных и откровенно вторичных по отношению к исследуемому явлению, вызывают смех узнавания. Печально наблюдаем за не слишком умными людьми, которые почему-то не молчат.

Шерешевский умеет и любит работать с видеокамерами на сцене, и зритель видит, чем театр отличается от кино (все происходит здесь и сейчас, притом, что есть возможность наблюдать за тем, что мы хотим видеть, или подробности в мелочах, или мизансцену в целом). Это мы выбираем, через оптику режиссера и операторов, разумеется, но все-таки мы. Театр всегда - синтетический вид искусства, а у Шерешевского это явлено наглядно и практически эталонно. Режиссер в последнее время набрал такую уверенность, такую крейсерскую, что ли, невозмутимость в хорошем смысле слова, что премьеры у него выходят одна лучше другой, в лучших и знаковых театрах страны.

Фото Александры ТОРГУШНИКОВОЙ

предоставлены Медиацентром МХТ имени А.П. Чехова

Фотогалерея