Худрук в законе / Памяти Виктора Новикова (Санкт-Петербург)

Выпуск №5-265/2024, Лица

Неписаный театральный закон гласит: «Драматург должен жить долго». Подразумевается, что в творчестве автор-долгожитель способен охватить целые исторические пласты, как это удалось, скажем, А.Н. Островскому.

Долго следует жить не только сочинителям пьес и романов. Неплохо, если режиссер живет и творчески активен на протяжении долгих лет. Актеры-долгожители тоже в цене. Кому-то из молодых да ранних кажется, что старики лишь помеха на их триумфальном пути, однако вдруг приходит час «Соло для часов с боем» и выясняется, что солисты почтенного возраста нужны позарез. Ветераны труда в любом хорошем коллективе на вес золота. А если их ряды редеют... это знак беды.

Виктор Новиков начинал как помощник главного режиссера. Рубен Агамирзян пригласил его на должность заведующего литературной частью почти сразу после окончания театроведческого факультета Ленинградского театрального института. Характер завлита закалялся не в самые благоприятные времена. 1970-80-е годы сделали из Новикова настоящего «литейщика», как позже поименовал его в журнале «Московский наблюдатель» Михаил Швыдкой.

Для тех, кто не помнит, поясню. Ленинградская цензура тогда была не менее знаменита, чем самые популярные спектакли. Понятие «лит» знали как в редакциях газет, журналов и издательств, так и в театрах. Каждое произведение, выходящее на публику, нуждалось в разрешении партийных органов и подведомственного им заведения под названием Горлит. Новиков довольно быстро стал мастером протаскивать через игольное ушко цензуры пьесы или инсценировки прозы, в которых бдительные редакторы Горлита (он располагался, кстати, в двух шагах от театра - на Садовой, рядом с кинотеатром «Молодежный») вечно обнаруживали антисоветчину. Среди якобы покушавшихся на советский строй, по мнению цензуры, значились как классики, вроде А.К. Толстого, так и наши современники с, казалось бы, безупречной репутацией - Константин Симонов, Нодар Думбадзе, Михаил Шатров, Ион Друцэ. Их тексты и подтексты цензура рассматривала только что не под микроскопом. И завлит Комиссаржевки славился потрясающим умением «то ласками, то сказками... упреками, намеками» (почти как Мельник из оперы Даргомыжского) усыплять бдительность цензоров.

Благодаря уникальному таланту Новикова (вкупе с положительной репутацией фронтовика Агамирзяна) на сцену также проникали и сочинения не вполне благонадежных авторов, таких как Михаил Булгаков, Игнатий Дворецкий, Григорий Горин. В результате репертуар Театра Комиссаржевской выглядел весьма внушительно.

Как известно, даже этим профпригодность советских завлитов не исчерпывалась. Были еще дипломатические отношения с руководством театра, с прессой, с авторами... А самотек?! Не приведи господь обидеть автора, приславшего пьесу по почте, намекнуть ему что-то про графоманов... Один из видных завлитов той поры Вера Викторовна Иванова учила будущих театроведов тонкостям как внешней, так и внутренней политики. Думаю, Виктор Новиков тоже мог бы поделиться своим богатым опытом. Но предпочел использовать его по месту службы. Как говорится, где родился, там и пригодился.

А в новейшие времена он пригодился уже в новом качестве - одним из первых завлитов в России он «выбился в люди», в 1991 году стал художественным руководителем Театра им. В.Ф. Комиссаржевской. Раньше на эти должности назначали режиссеров, изредка - артистов. А тут вдруг - театровед. Однако новая роль Новикову удалась.

И дело не в «выслуге лет», не только в том, что на его глазах и при его непосредственном участии поставлено почти двести спектаклей. За эти годы грандиозные перемены произошли как в театре Комиссаржевской, так и в театральном устройстве вообще.

То обстоятельство, что худрук, театровед по образованию и призванию, не ставит спектакли, а по-прежнему выстраивает репертуар и приглашает режиссеров самых разных направлений - и традиционалистов, и авангардистов, - невольно встраивается в общероссийский контекст. Режиссеры (за редким исключением) сегодня не спешат идти дорогой Товстоногова, собирать актерский ансамбль, планировать жизнь театра на годы вперед. Куда комфортней перелетать из театра в театр, ставить в разных городах и весях. Притягательность кресла худрука сделалась сомнительной. На этой почве возник миф об интендантском театре, который одно время представлялся чуть ли не панацеей от всех бед. Однако там, где рулит крепкий администратор, возникает два варианта развития событий: менеджер либо слепо обслуживает режиссера, либо соглашается, что театр - это сфера услуг и рвется исключительно к кассовому успеху. В итоге театр хромает даже не на обе ноги, а на все четыре. Как говорил чеховский Фирс: «А теперь все враздробь».

Чтобы как-то гармонизировать явно неблагополучную ситуацию, нужны некие опорные фигуры. Худрук из театроведов на этом фоне может быть вариантом весьма перспективным. Виктор Новиков никак не мог смириться с причислением театра к обслуге. Не так был воспитан и не к тому стремился. Время его правления связано прежде всего с «режиссероцентризмом». Ярко и разнообразно работал с труппой Владислав Пази. Сменяя друг друга, здесь ставили Владимир Воробьев, Александр Морфов, Вениамин Фильштинский, Александр Баргман, Иван Латышев, Игорь Коняев, Леонид Алимов, Роман Смирнов, Григорий Дитятковский... Они насыщали афишу яркими театральными идеями, не давая дремать артистам, обновляя лицо театра. Новиков доверяет постановки и традиционалистам, и представителям арт-хауса, эксперименты идут и на камерной сцене, и на большой. Не всегда и не всё удается, но, как известно, кто не рискует... Новиков - худрук рисковый, он продолжает искать таланты среди уже совсем «зеленых» актеров, режиссеров, драматургов.

Его пример говорит о том, какую пользу может извлечь театр из опыта своего многолетнего руководителя. Конечно, в том случае, если их связывает взаимная любовь.

Фото предоставлены автором

P.S. Когда номер уже был готов к печати, пришло печальное известие - В. Новикова не стало...

Приносим свои глубокие соболезнования близким и коллегам.

Фотогалерея