"Тетя Маша", которая всегда рядом/Таисия Михолап

Выпуск №4-124/2009, Лица

Когда в Ростовском ТЮЗе ставили гоголевскую «Женитьбу», Таисия МИХОЛАП сейчас же присмотрела себе там роль свахи, определенно на нее, как она полагала, скроенную. С чем и подошла к режиссеру – ставил спектакль молодой Кирилл Серебренников. Он любезно подтвердил: «Конечно, Таисия Сергеевна», – а когда после отпуска вывесили распределение ролей, «так я плакала, так плакала!». Сваха досталась Виталию Филипповых, который широким шагом пересекал сцену, метя ее расклешенной цветастой юбкой, колдовал и заманивал.

А тетушка Арина Пантелеевна раздвоилась: первой стала Маргарита Лобанова, второй – Таисия Михолап. Они были в контрах: одна непременно желала выдать Агафью за дворянина, другая – за купца. Соперничество было непримиримым, хотя тетушка Лобановой помягче нрав имела, а ее «сестрица» ершилась, взглядывала чуть ли не брезгливо и в назидание вспоминала простецкого батюшку Агафьи, который в гневе бахал кулаком по столу, а «рука в ведро величиною». Очень уважала вторая Арина Пантелеевна силу, самостоятельность и независимый характер. Эти качества она и числила за купцом, полагая его несомненно единственным претендентом, поскольку он «один станет за всех» против шестерых дворян. И как поведет плечами, и хмыкнет презрительно, а уж после позорного бегства жениха вычитывает Кочкареву со злым торжеством: «А еще и дворянин! Видно, только на пакости да на мошенничества у вас хватает дворянства!»

Героини Таи Михолап были, как правило, не робкого десятка, в правоте своей никогда не сомневались и отстаивали ее столь яростно, что любой думающий иначе готов был если не согласиться, то, по крайней мере, остеречься открытой схватки с шустрой бабенкой. Такая неколебимость: ни терзаний-сомнений, ни осторожности в поступках, ни взвешенности в речах. Холерический темперамент, твердая хозяйская поступь, безапелляционный тон.

Такова и другая тетушка – Атуева из «Свадьбы Кречинского» А.Сухово-Кобылина (режиссер Владимир Чигишев). Командирша, диктаторша, сверлит высокомерным взглядом Муромского, который, по ее понятиям, дочкиного счастья не с той стороны ждет. Свои жизненные наблюдения она выдает за мудрость: «…в свете все так: кто глуп, тот и добр; у кого зубов нет, тот хвостом вертит».

Атуева негодует на непонятливость и упорство Муромского, яростно собачится с ним, а с Кречинским разительно меняется, в голосе – избыток елея, на слова в свой адрес: «Кто вас не оценит?» – кокетливо опускает глаза, протестуя для вида. Она с претендентом на Лидочкину руку точно в шахматную партию играет: хитроумному ходу одного тут соответствует не менее изобретательный ход другого. Играют по-крупному, пешками не балуются.

В «Саде Себастьяна» Т.Уильямса К.Серебренников придумал Тае роль секретаря миссис Винэбл, существа бестрепетного, поглядывающего на всех свысока и выдыхающего с тоскливым чувством вынужденного одиночества: «Не с кем мне поговорить». Она и обликом своим отличалась от остальных персонажей. «Оля Резниченко костюмы делала для спектаклей. Все красивы, в роскошные платья одеты, завитые, пудреные, одна я в черном фраке и белых лосинах, несмотря на то, что в теле была. В первом действии секретарь по-режиссерски контролирует ход событий, и во втором довести бы эту линию до конца… Кирилл потом согласился с этим».

Крепенькие, основательные Таины героини умели недурное место под солнцем отвоевывать, острые коготки в боевой наточенности держали и редко оставались в проигрыше. И не сказать, что смолоду этот характер в ней самой проявился. Была она, напротив, воздушным созданием, тоненькой, красивой. Балетную школу закончила в Луганске. Потом и голос открылся – сопрано. Играла в традиционном наборе спектаклей музыкально-драматического театра: «Цыганка Аза», «Ой, не ходи, Грицю…»

Кто жил в те времена, насмотрелся их вволю: все театры с Украины привозили по большей части одинаковый репертуар. Потом выпали Тае молодые героини в Днепропетровском театре, где она прослужила четыре года (например, Инка в спектакле «До свидания, мальчики!» Б.Балтера), неизбежные сказки, Золушки да Аленушки. Тут, в Днепропетровске, Тая и познакомилась с Сашей Михолапом, чтобы уже не расставаться никогда. Переехав в Ростов, они долгое время работали вместе в театре юного зрителя, а когда Саша – к тому времени Александр Сергеевич – организовал детскую школу-театр и держал ее титаническими усилиями более 10 лет, Таисия Сергеевна делила все его хлопоты, которых было невпроворот. А ТЮЗ – само собой. 30 лет она выходила на его сцену: в «Кровавой свадьбе» Лорки – служанкой, в «Гамлете» – Гертрудой, в «Счастливом дне» А.Островского и Н.Соловьева – Сандыревой, в «Энни из «Зеленых холмов» Л.Монтгомери – Маргарет Линд, в «Соне» Р.Белецкого – мамой Семена...

Когда Серебренников стал снимать сериалы, то непременно приглашал Таю Михолап. Она играла и в «Ласточке», и в «Ростове-папе», и в «Дневнике убийцы». Видимо, это увлекательная задача – вписать в фантастическую по преимуществу среду естественного, натурального человека. Ведь кажется, что Таисия Сергеевна и не играет вовсе, а существует легко и комфортно, как дома, в предложенном ей отрезке сценической или экранной жизни. Ее просто принять за свою в любой ситуации: она это так сыграет – не заметишь ремесла.

Такая у нее получилась Зоя Ивановна в «Дневнике убийцы», незлобивая, шебутная, смешная – абсолютно правдивый сколок с жизни. В домике у нее чисто, и огородик ухожен. Народ всегда толчется, но не потому, что тут нальют, а потому что пообщаться можно сердечно. Преступников Зоя Ивановна не боится: ну и что, будто черные, носатые и народ травят – они ж не со зла! Вот и кот Мырдик (Черномырдин) абсолютно спокоен, а он ведь «врага чует».

В «Ростове-папе» у Таи было две роли. В серии «Шли по городу две свинки» она играла Офелию Акоповну, которая выдавала свою дочь замуж за русского мясника, что вовсе не планировалось. Но дочка настояла на своем, и свадьбу играли на одном из ростовских базаров (это Кирилл придумал там вести ночную съемку).

В поселке Александровка, где жили Михолапы, как раз такой рыночек имелся, и Таисия Сергеевна положила глаз на одну торговку рыбцами, два дня около нее просидела, наслаждаясь речью и перенимая ее музыку, ибо то не говор был, а напев, изумительный лад, какой сохранили, живя третий век на Дону, местные армяне.

В другой серии – «Бои без правил» (ее, между прочим, Голливуд купил) – дрессировщица Ираида была женщиной с типичной судьбой цирковой артистки. Бывший канатоходец, переломана-перебита, но устояла, на арену вернулась и сочинила номер с голубями. Естественно, Таисия Сергеевна стала ходить в цирк как на работу. Артисты учили ее, как к себе птиц приманивать, как палец держать, чтобы они на него садились. С десяток голубей стали ее партнерами, и управлять ими она научилась, и даже жонглировать. Цирковые одобряли: «Можешь выступать с этим номером».

Потом другие режиссеры приглашали ее в сериалы. Она снималась в «Атамане», «Почтальоне», в «Цыганках», в «Таксистке», в «Даше Васильевой…»

– Так вы неожиданно сериальной актрисой стали?

– Ну, если 250 серий – это уже Бразилия. Названия разные, а исполнители одни и те же. Крутятся по нескольку лет. Через полгода включишь телевизор, и впечатление, что ты все это уже видела. А наши две-три серии и даже десять – это кино. В «Цыганках» я играла актрису театра «Ромэн» Марию Васильевну Скворцову. В середине съемок пошли мы в театр, и мне говорят: «Посмотрите на портрет Скворцовой». – «Как, это реальное лицо?! Что же мне раньше не сказали?» Потом подумала: хорошо, что не сказали. Шла к роли интуитивно и угадала: играла Марию Васильевну открытой, доброй, но острой на язык, боевой. Говорили, она на Раневскую была похожа, и когда продюсер Алексей Пиманов увидел меня, то поразился: «Где вы эту Раневскую нашли?» В принципе же работать над ролью в сериале некогда: выучил текст – и на площадку. А в театре репетируешь долго, ищешь смысл роли, характерность, детали. Если бы мне выбор предложили, я бы театр не променяла на быстрые «бабки» сериала.

Хоть и скоропалительна актерская работа в сериале, все равно Таисия Михолап существует в нем как театральная актриса: ее простые тетки, занозистые, с характером, сыграны подробно. От них веет нашим недавним коммунальным прошлым и… домашним теплом.

Нынешний театр Таисии Сергеевны – «Современник». На его сцену она выходила служанкой в «Антонии и Клеопатре» Шекспира, нянькой в спектакле «Мален» по Метерлинку, вводилась в «Крутой маршрут» Е.Гинзбург.

– Нет ли ощущения, что, за некоторым исключением, это модификации одного характера?

– Ну, да, я «тетя Маша», которая всегда рядом, всем нужна: и пошлет, и погладит.

В минувшем сезоне в порядке эксперимента «Современник» пригласил на постановку четырех молодых режиссеров (еще студентов). В один из спектаклей: Олега Плаксина «Пижранет» (пиво жрать не на что) по пьесе Елены Ерпылевой – попала и Таисия Михолап.

– Я играю мать главного героя, который убил человека, и это страшно гнетет всю семью. Вообще, тут у каждого свой грех, и ощущение безысходности общее. И мечта общая: «Поехать бы в Себастьяно». А тут еще беда – заезжие рыбачки корову украли. Смотрит моя героиня: один рыбачок на берегу сидит. Она его колом ударила, он же оказался глухим и слепым. Отнесла его на руках, а он уже похолодел. Короче, полный пижранет…

– Невеселая история, мягко говоря.

– В ней не только драматичное есть, но и комичное. Как в жизни.

Таисия Сергеевна всегда, на сцене и экране, как в жизни. А если учесть, что жизнь полна всяких невероятностей, абсурда и непуганого идиотизма, сталкиваясь с которыми не знаешь, смеяться или плакать, то была актриса в своих ролях разной, и комедийные преувеличения воспринимались как вполне вероятные, абсурдистские фигуры – как реальные, а костюмные персонажи из прошлых времен – как нынешние. Она умеет, оставаясь в стилистике любой эпохи, приближать их к сегодняшней за счет искренности чувств, которых не меняет время; они волнуют всегда: страдание, любовь, боль, страх, радость…

В Таисии Михолап нет надсадного актерского кокетства, нередкого среди театральных красавиц, нет ревности к партнерам, которые выходят на поклон последними. Ведь не одними премьерами и премьершами жив театр. Если небольшая роль выписана хорошо, она сама сделает ее заметной. Пусть специально на нее не ставили спектакля. Пусть служанки и няньки, «тети Маши», бабенки из соседнего двора – театр невозможен без актрис в таких ролях, естественных, никогда не фальшивящих.

«А почему у вас на фестивале «Территория» мне места не нашлось? – спрашивает она Серебренникова. – Я могла бы Родиной-матерью постоять, птицей пролететь…»

«Ловлю на слове», – отвечает.

Ах, подловить ее нетрудно, она сама пойматься рада. На притягательный театральный крючок.

Фотогалерея